Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

– Дядька! Не зли меня! Я ведь Валькирия! Я тебя побью! – Она упала на кровать и по-детски заболтала ногами, – Бабник! Так тебя Микулица называл?

– И не скрываю, и не стыжусь, – Отпарировал Гуляй, – Только тебя и не соблазняю никогда. Тебя и Малку. Малку потому что крестница моя, а тебя потому что…

– Микулица прибьет, – Закончила Жанна.

– Ну вот… – Гуляй обиженно надул губы, но через минуту расплылся в улыбке, – И это тоже. У меня к тебе просьба, – Он сразу стал серьезным.

– Говори, говори, чем можем, поможем. И налей мне вина, вон того почти черного.

– В свите Черного Принца есть некто Чосер.

– Джеффри Чосер, – Она улыбнулась, – Оруженосец короля, бабник, под стать тебе, шпион, следящий за принцем, дипломат, но все же главное не в этом…он поэт. Поэт промыслом божьим. Достойный ученик Боккаччо, любимца Малки-Марии. Конечно, знаю. Мы выкупили его из плена еще после битвы при Пуатье. А тебе он зачем?

– У меня к нему деликатное поручение…

– По бабской части? – Она закатилась звонким смехом.

– Ты мне все больше Малку в молодости напоминаешь, – Заметил он, – Да. Мне надо сосватать кастильских принцесс за английских принцев.

– Хорошо я вас познакомлю. Но без меня. Я по женской части слаба, – Она опять расхохоталась, увидев, как вытянулось у него лицо, – Слаба, слаба во всех отношениях. Школа Афродиты, чего ж ты хочешь-то от той, что у Сибиллы невесть, сколько провела и девой осталась. Ложись, почивай вечный странник, – Она встала и выпорхнула в соседнюю комнату, плотно прикрыв дверь.

Время в соборе Святой Марии растянулось как резина. Уже давно уехал в Лондон Чосер, а с ним и Гуляй. Уже давно собрали новый урожай винограда и отпраздновали праздник молодого вина Бужоле, а войско так и не выступило в поход. Наконец Педро договорился с Эдуардом, и соединенное англо-наваррское и кастильско-леонское войско двинулось к перевалам. Легко перемахнув через горы, они смели, как легкую преграду, восставших баронов во главе с Энрике и победоносно пройдя через все земли, вошли в Севилью. Педро, потерявший голову после смерти своей берегини Марии, и чувствовавший неотвратимую поступь смерти, куролесил вовсю. Путь его дружин был отмечен кострами и виселицами. Если Жанна спокойно смотрела на очистительный огонь, то простить ему горы трупов, качающиеся на столбах и потопленные в реках, она не могла. Не по старым обычаям это было, души Нрия лишать. Что она там шептала в уши Черному Принцу, кто узнал, не дожил, что бы другим рассказать, но Эдуард повернул свои дружины домой в Аквитанию, оставив Педро наедине со своими проблемами.

Энрике, собрав силы, вывел свои войска и наемников, нанятых на последние гроши, к Монтелье, где они встретились в жаркой схватке. Удача изменила Педро. Даже его «Сухие копья» с трудом устояли на своих местах. Поле сражения осталось ни за кем. Утром в шатер Педро явилась прекрасная незнакомка под вуалью. Как она убедила кастильского короля, и вообще как она прошла в шатер, осталось загадкой, но король в сопровождении личной стражи поскакал вслед за ней в ее шатер на горе, где его уже ждал сводный брат Энрике. Она вошла первой, когда же Педро вошел за ней, и она откинула вуаль, он узнал ее.

– Иоанна воительница! Но ведь англичане давно за горами!

– Пришло твое время Педро! – Она скинула шаль, и ее темно-рыжие косы рассыпались по плечам, – Пришел час расплаты за все!

– Ариния – Он узнал Богиню мщения – За что?

– За души невинных! – В ее руке сверкнул короткий меч.

– Нет! – Педро попытался выхватить меч, но ее клинок легко, как в масло вошел в его закаленный панцирь, достигнув сердца.

– Я и другие будут звать тебя Педро Жестокий, ты сам сменил себе имя, – Она вытерла меч о его плащ, откинула полог шатра, кивнула Энрике, – Входи! Мне пора. Помни. Под Богами ходишь! Жаль Марию, не научила любимца своего других чтить, – Куда-то в неизвестность сказала она, повернулась и вышла из шатра.

Потом неистовую Жанну видели у носилок ее любимца Эдуарда, когда в последнем сражении, уже с совершенно новыми войсками короля Франции Карла, изнуренный неизлечимой болезнью, страдающий от старых ран, больше душевных, чем физических он посылал войска в бой.

Жанна отстояла его на совете Посвященных, которые отнесли Черного Принца к сонму тех героев, кто уходил в Прий безвозвратно. Она отстояла его право быть героем наравне с Гераклом и другими героями битв. Но он не угомонился и, вернувшись в Англию, не смог спокойно перенести взлет куртизанки Алисы при дворе своего выжившего из ума батюшки. Ввязался в очередную драку, и был призван в Вальхаллу, не смотря на заверения Жанны, что он безобиден.

Не успели отпеть легендарного принца, как к дому Жанны направились стражники Джона Гонта брата ее покровителя. Только защита его жены Констанции, дочери Педро Жесткого, сосватанной при помощи Чосера и Гуляя остановили короткую расправу.