Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

Неожиданно на глаза Дмитирия навернулась слеза.

– Благослови отче святыми дарами.

– Что ж ты хочешь, Великий князь?

– Дай дружину братскую.

– Нет! Не велено! – Резко ответил преподобный, – Однако двух воинов дам тебе из полку моего иноческого. Двух лучших, – Он поманил. К нему подошли два его телохранителя, – Се тебе мои оруженосцы, которых хотелось тебе имети.

– Брат Пересвет, – Склонил голову старший.

– Брат Ослябя, – Представился второй.

– Первый настоятель обители Симоновой, где братья каменыцики вольные тайны „пояса Симонова" хранят, – Пояснил Сергий, – Брат Александр бывший боярин Брянский, ни мало в боях врагов спешивал. Второй настоятель новой обители Свято-Даниловой. Брат Родион тоже не простых кровей и не последний в бою рукопашном. Пойдите дети мои, – Он подозвал служку, взял с его рук два плаща, накинул им на плечи, – Пусть бережет вас Божье благословение и мое слово чародейское. Ступайте с Богом на дело ратное, дело благое.

– Спасибо Мастер, – Преклонили колено оба рыцаря. Черные плащи с белыми крестами сделали их почти близнецами, – Постоим за дело правое. Жизни не пожалеем.

– Ступай князь. Все что мог, я тебе сказал, – Сергий повернулся и пошел в другую горницу, где его ждала Мария.

– Ну что, братка, – Дмитрий хлопнул по плечу Владимира, – Поехали в стольный град Владимир, с могилами предков простимся. Жен дорогих обнимем и на сечу.

– Поехали, – Владимир Храбрый встал и пошел к двери.

Сергий вошел в горницу, где его ожидала Мария. Боярыня сидела у окна, погрузившись в только ей ведомые думы. Сергий залюбовался ее точеным профилем и светом падавшим из узкого оконца, как бы образвавшим нимб вкруг ее головы.

– И впрям Богородица, – Подумал он. Отряхнул эту мысль и сказал, – Пошто звала, Лучезарная.

– Да вот в голову мысль пришла, – Она повернулась к нему, – Три рода на земле правили. От одного отца одной матери. Медвежьи роды, Ангельские и Русь-кормильцы. Ныне, после того как рать Навина прошла, по-другому делят. Вроде, как здесь, где Великий Мор не прошел и Черная Смерть крылом не задела, потомки старых родов – сыновья Сима живут. Там где спасители Навина прошли и новым родам корни дали – сыновья Афета, а там, куда и рати Навинские не дошли, там сыновья Хама. Не так все это, – не по старому.

– Что ж поделать Мария. Время идет, все меняется. Скоро старых Богов забудут и будут новой Вере поклоны бить. Скоро ни Мастеров, ни Совершенных не вспомнит никто. Все течет – все изменяется. Уже никто и не помнит, кто от какого рода корень ведет. Жрецы древние перемерли, ведьмы, и ведуньи в леса схоронились. Те ж кто под рать попал, те на костер взошли сами, очистились от греха людского. Вспомни, как горели братья старой Веры. Как их только не прозывали и альбигойцы, и богомилы и стригольники. Все на костер ушли. Все кто белую рясу свою кровью мазать не хотел. Храмовников вот за ними пожгли. Гляди, скоро и за твоих жриц возьмутся. Тьфу, тьфу, – Он трижды сплюнул, – Не дай Бог.

– Взялись уже. В Закатной Ойкумене. Мои сестры на кострах полыхают ярким пламенем. Прав ты, скоро совсем на нет сойдут. Страшное время. Страшное! Да ладно, не о том я. Значит все, в распыл роды старые. Будем жизнь по новой строить. Хотя может, и роем мы себе могилу сами. Ты то может и нет, а я, точно. Придет такой сморчок, как Киприан, так по одному намеку всех на костер возведет, да еще и книг волховских в огонь подкинет, чтоб горел лучше.

– Не допущу, пока жив. Монастырей настрою. Всю братию там схороню, до времени.

– Моих сестер береги, уведи их Мастер в обители. Зачтется тебе потом.

– Уберегу Лучезарная, слово даю. Мое слово – кремень.

– Спасибо преподобный на слове добром. Поеду я с князьями, в стольный Владимир град. Заскочу на Нерль в церкву свою, поговорю с Андреем. Веру в князей вдохну, да в дружины их. Ты ж здесь на Коломенском сбирай сбор большой. Будем к битве готовиться.

Она догнала дружины на пути к Владимиру. Поманила к себе ордынского посла, что переметнулся к ним.

– Поди сюда, вой. Как зовут, величают?

– Да не то чтобы величают, боярыня, а зовут Федором Сабуром.

– Так вот, найди-ка мне, Федор, человек пять верных нукеров своих. Таких, в которых ты как в себе уверен. Таких, что на верную смерть с поднятой головой пойдут. Даже на самую лютую и бесславную.

– Найду, – Он свистнул, и к нему подскочило трое воев, – Вот они, двух они сами прибавят.

– Слушайте сюда, – Понизила голос Мария, – Сейчас в лесу отобьетесь в сторону и аллюром к Мамаю. Что там врать будете, ваше дело. Донесите одно. Дмитрий с малым войском, потому как большого не собрал, отползает на Москву, за каменные стены Чудова укрыться.

– А поверит Мамай-то? – С сомнением покачал головой Федор, – Больно хитер.