Тайны поля Куликова, или Трилистник дороги

– Поверит, сам не раз так попадал. Шел на Владимир стольный, а Дмитрий с Евдокией и боярами на Боровицком хоронился. Да и Ольгерд уже зубы об те стены ломал. Поверит. Не поверит, будет вас огнем жечь. Тогда что ж горите, но кричите, что так оно и есть. В том спасение ваше. А мы уж хана на Москве встретим. С пирогами горячими, – Что-то вспомнив, улыбнулась она, – Скачите, дай вам Боги сил и терпения. Удачи вам!

– Скажи боярыня, победим хана-то?

– Кто ж его знает. Победа она в ваших руках. У кого кишка тонка, тот и зайца боится. Победим! Смотри, как дружинники соколом глядят, – Она обвела рукой ехавших всадников, незаметно отскочила в сторону и пропала среди сосен.

– Эй ты, торговая твоя душа, – Позвала она, – Иди сюда.

– Тут я, – Вышел из-за древа щуплый жид.

– Пойдешь в Орду. Скажешь, что сам видел как Дмитрий и Владимир с малым ополчением, погрузив скарб и жен на телеги, двинулись в Чудов монастырь. Скажешь, что Сергий дружины братские им не дал, а Киприан, так из Киева и не приехал. Оно так и есть. А чтоб ты чего лишнего не сболтнул, десяток из вашего кагала я в заложники возьму. Коли что у тебя на уме – забудь. Лютой смерти их придам.

– Чур, чур, тебя, ворожейка. Сама видишь, нет за душой измены у меня.

– Потому и говорю, что чую камень за пазухой. На две березки привяжу и отпущу, враз располовинят родню твою. Понял?

– Понял! Все выполню, как наказываешь. Товару только дай, своего больно мало для дело-то.

– Вон три телеги со скарбом стоят, – Она показала на дорогу, – Бери жидовская твоя душа. Помрешь, а выгоды не упустишь. Смотри, я ведь ворожейка, да еще и ведунья. Мне все мысли твои, как на ладони ясны. Да и человек с тобой мой будет. Случись, что его нож тебя найдет. Езжай!

Во Владимире дружина рассыпалась по теремам и харчевням. А братья князья направились в монастырь Рождества к могиле князя Александра и к иконе Владимирской Божьей Матери – покровительнице Залесской Руси. Князья преклонили колено, и начали истово молится.

– О чудотворная госпожа Богородица, всего создания человеческого заступница, – ибо благодаря тебе познали мы истинного бога нашего, воплотившегося и рожденного тобою. Не отдай же, госпожа, городов наших в разорение поганым половцам. Умоли, госпожа Богородица, сына своего, бога нашего, чтобы смирил он сердца врагам нашим, да не будет рука их над нами. И ты, госпожа наша пресвятая Богородица, пошли нам свою помощь и нетленною своею ризою покрой нас, чтобы не страшились мы ран, на тебя ведь надеемся, ибо твои мы рабы. Знаю же я, госпожа, если захочешь – поможешь нам против злобных врагов, этих поганых половцев, которые не призывают твоего имени; мы же, госпожа пречистая Богородица, на тебя надеемся и на твою помощь. Ныне выступаем против безбожных агарян, – Ударив лбом в пол, они повернулись к могилам предков, – Истинные охранители, русские князья, православной веры поборники, родители наши! Если имеете дерзновение помолитесь теперь о нашем горе, ибо великое нашествие грозит нам, детям вашим, и ныне помогите нам, – И, сказав это, вышли из церкви.

– Поспешаем Дмитрий на Нерль, – Сказал Владимир, осаживая норовистого жеребца, – Там нас Мария Нагая ждать будет.

Мария действительно сидела на пригорке рядом с церковью Покрова, у ступеней которой плескала тихая голубая волна реки. Она издали увидела всадников горячивших коней. Значит отмолились у святой иконы, значит пора в дорогу, подумала она. Отдернула короткий кафтан и пошла к пасущемуся на полянке иноходцу. Поставила ногу в стремя, повернулась в сторону узорчатого дома Богородицы, поклонилась.

– Спасибо мать Артемида за то, что Веру во мне укрепила, – Поклонилась в сторону Боголюбова, – Скоро может Андрюша встретимся. Чую подходит моя доля к краю самому. Загостилась я на земле, в Яви этой не своей. Пора мне к вам в Навь, в Ирий, – Она вздохнула, приложила ладонь ко лбу. Прямо на закат летели лебеди. Белая пара уходила, кажется в середину солнечного диска.

– Что доля не воля, что воля не доля! – Резко прозвучал в ее ушах голос Богини, – Не кляни долю, не буди лихо. Не спорь с Богами! Тебе Совершенная еще не один век куковать, не одно горе горевать! Скачи!

Мария влетела в седло, подтянула стремена. Устроилась в половецкую посадку, как кошка на заборе и, лихо свистнув, понеслась навстречу княжьему поезду.

Дружина князя, прихватив княгинь и близких посадских людей, втягивалась в ворота Коломенского терема, где их уже заждались остальные побратимы. Царицынские возки и возки княгинь, не задерживаясь у терема на берегу, пошли далее в сопровождении малой дружины. Туда на Бор, за каменные стены Чудова монастыря, под охрану храмовников и кромешников, под бок к ордынскому кошу, к заветной калите. Ушли в вечерний туман и растворились в нем, как и не было, даже колеса не скрипнули, салом смазанные.