Тайны Римского двора

Мы верим тому, что церковные доходы могли увеличиться, но тем не менее убеждены, что расходы по богослужению и господствующая с недавнего времени роскошь уменьшили доходы бедных.

Когда богослужение во французских церквах носило характер серьёзной важности, который оно, кажется, ныне уже утратило, побочные обряды занимали весьма незначительное место; их терпели как нечто второстепенное и способное поддерживать в сердцах благочестивые привязанности и божественную нежность. Тайное дело умножило вокруг алтаря братства и частные поклонения, крайне узкие и второстепенные, какие мы замечаем в римских предрассудках. Эти мелочи, совершенно не соответствующие величию католической догмы, наводнили святилище, и на место величественного поклонения, достойного Божества, водворились пустые демонстрации, которые напоминали, кроме притворства, римских лиц и мелочность итальянцев.

Пение священных песней, столь привлекательное в светском отношении, маленькие службы Иисусову сердцу и тысяча иных выдумок духовенства процветали в ущерб главному культу, представляя собой паразитные растения на древе веры.

Священниками овладел какой-то род современного бешенства, и они обратили в свою пользу все источники, которые могли им принести выгоду. Образование детей особенно благоприятствовало их проникновению в семью и вмешательству в дела домашнего очага. Вот тому поразительный пример.

В то время когда Талейран был так сильно болен, что уже казалось невозможным его спасти, парижский архиепископ на одном из часто бывавших в то время собраний в архиерейском помещении говорил с воодушевлением о том, как торжественно отпраздновало бы парижское духовенство обращение к Богу человека настолько известного своим безверием, как бывший отенский епископ. Аббат Д., один из самых знаменитых проповедников, подхватил эту мысль. Он состоял при храме Успения Пресвятой Богородицы, в приходе которого внучка Талейрана готовилась к первому причастию. Аббату было нетрудно заслужить расположение ребёнка; он настолько достиг этого, что маленькая девочка по возвращении домой только и говорила, что о господине аббате, и повторяла все его слова, точно ею запомненные. Талейран, любивший слушать болтовню своей внучки, был поражён теми успехами, которые сделали её ум и сердце за время разговоров с аббатом, и выразил желание увидеть этого мудрого и искусного наставника. Внучка привела к нему аббата Д., человека действительно вполне достойного. Предрасположенный в его пользу, Талейран принял священника очень любезно, позже аббат приобрёл над ним такое влияние, что Талейран его слушался; благодаря его советам бывший прелат воздал Богу и Церкви должное в последние минуты своей жизни.

Мы выбрали эту черту, ибо можем указывать на неё, не будучи заподозрены во враждебных намерениях и потому, что она показывает, к каким неожиданным результатам искусство может привести самые малейшие факты и самые, по-видимому, безразличные отношения.

Теперь ещё не забыли, какого шуму наделало предполагаемое обращение Талейрана, честь которого другой знаменитый проповедник аббат Ра... отбивал у аббата Дю...

Скандал, произведённый торговлей креслами, против которого поднимались голоса даже в среде законодательной, распространился на все приходы Парижа, и в этой религии, коей принципом служит равенство, не найдёшь вспомогательной церкви (succursale), которая не претендовала бы иметь свою аристократию.

Лотерея Святого Евстахия была последним шагом в этом наплыве света и его суетности в церковь, который прежде был не известен во Франции. Все маленькие хитрости, все честные и благочестивые проделки и выходки, употребительные при общественных лотереях, были пущены в ход в этой благочестивой tombola, которой должен завидовать Рим. Преувеличивали ценность выигрышей, пустили в дело всякие проделки и обольщения при раздаче билетов. Чтобы выручить большие деньги, Церковь заключила сделку с сатаной и его делами; устраивали приманки большими выигрышами для привлечения толпы. Таким образом хитрость, обманы, мошенничество и тому подобные приёмы, которые Церковь должна отталкивать, были употреблены ею.

Можно ли после этого жаловаться, что свет в его равнодушии не всегда достаточно серьёзно относится к тому, что с таким непочтением топчется теми, чьё назначение состоит в том, чтобы заставить других уважать вещи, которые грязнятся их бурными стремлениями к наживе?

В порядке вещей и мыслей более высоких бич римского влияния даёт себя чувствовать ещё сильнее. Римская власть возбуждает страсти епископов против государства; внушения папской власти утверждают их в их сопротивлении, возбуждают и поддерживают неудовольствия, которые проникают даже в среду мелкого французского духовенства, неудовольствия, которые кончат тем, что соединят его с епископами. Откуда идёт это движение, если не из Рима, духовная власть которого хочет отвратить от повиновения национальному государю подданных его.