Тайны Востока

Великий турецкий поэт Джалаледдин Руми писал: «Кто знает благодать танца, живет в Боге…» Танец имел особое значение для исламского мира. Нередко он становился развлечением в гареме. Но, бывало, в Турции братства дервишей практиковали ритуальные синкопические танцы с целью достижения экстаза. Круговое вращение заставляло кровь двигаться к тем областям мозга, куда она обычно не доходит в большом количестве; само усилие, усталость и ритм танца приводили к экстатическому раскрытию, снятию блоков с сознания, позволяя проникнуть в самые глубокие области человеческой личности.

Так танцующий мог достичь мистического опыта слияния с Абсолютом. Что касается мусульманской женщины, она практиковала два танца-посвящения, особенно популярных на Востоке: танец живота и танец семи покровов. В 1923 году один итальянский исследователь, который углубился в области Киренаика и Триполитания, тогда находившиеся во владении Италии, стал свидетелем тайных церемоний эротического характера, проводимых мусульманскими братствами. Галлус, а именно под таким псевдонимом путешествовал этот исследователь, был принят в эзотерический круг, образовавшийся вокруг Юлиуса Эволы, «Группу Ур», и описал свои ощущения в монографии под названием «Жизнь среди арабов».

Галлус принял участие в ритуале настоящего танца живота. Его исполняла женщина — член суфийского братства. Танец состоял из трех частей разного ритма, сопровождался особыми движениями рук и выражениями лица и представлял собой три периода жизни женщины. Последняя часть представляла эротическое пробуждение основной силы человека во время сексуального соития и изображалась движениями живота и лобковой области. Галлус указывал, что «женщина, которая исполняла танец, страдала, как при родах, и вела себя, как роженица».

Опытная танцовщица, знакомая с суфийскими практиками, достигает экстаза в ходе танца и, что более важно, наводит на зрителей эротическое очарование, что приводит их к такому же открытию сознания.

В танце семи покровов эзотерический символизм и эротическая направленность весьма ощутимы. Традиция возводит этот танец к временам Ахума, царя ахумитов, который в 532 году захватил страну царицы Савской. Его любимицей была прекрасная Айла Сах, которую евнух гарема однажды застал при попытке сбежать с одним из гостей дворца. Айла, чтобы спасти свою голову, обещала султану исполнить танец семи покровов. Покров, вуаль, фата — символы чистоты и невинности в египетском и индийском обществах. Сбрасывание покрова означало достижение чистоты первоначального эдемского сознания. Покровы символизировали четыре элемента (Огонь, Землю, Воду и Воздух) и три основы Существа (Тело, Душу и Дух). Сбрасывание их означало достижение «Квинтэссенции» (пятой сущности, превосхождения четырех элементов) и «Единства» (превосхождения трех основ).

Эротизм суфиев, гарем, танец и цикл новелл «Тысяча и одна ночь» служат составляющими арабского эротизма. Сложно представить себе, чтобы народ, столь расположенный к чувственности, как арабы, не углубился бы в область сексуальной магии. Даже в наши дни эти практики продолжают выполняться в Магрибе и на Ближнем Востоке. Писатель Поль Боулз рассказывает, что его жена имела лесбийскую связь с одной марокканской колдуньей, которая управляла ею посредством одного растения, чьи корни заворачивала в шелковую тряпочку вместе с менструальной кровью этой женщины и сурьмой. Тут достаточно вспомнить, что сурьма — это основной материал, используемый арабскими алхимиками в поисках философского камня.

В основе арабской сексуальной магии лежит концепция о сексуальном соитии как средстве задействовать «бараку», или духовную силу. Те, кто желает заниматься такого рода практиками, должны пройти ряд испытаний. Например, от них потребуется сопротивляемость гипнозу, чтобы предотвратить пассивность и обездвиживающую очарованность в тот момент, когда они входят в контакт с женщиной. А кроме того, эти братства имели в своем распоряжении особо тренированных женщин для отправления сексуальных ритуалов.

Впрочем, это касалось не только танцовщиц, но и тех путан, которые умели играть на музыкальных инструментах и могли своей игрой и пением возбуждать клиентов. Особенно много таких «музыкантш» было при дворе ассирийского царя Ашшурбанипала. В Персии девушки, игравшие на лютнях, и танцовщицы выступали наряду с храмовыми девушками в качестве проституток. Во время роскошных трапез, охоты и речных катаний они должны были показывать свое искусство, а вместе с ним и свои прелести.

Такую же выдающуюся роль пляска играла и в индийской храмовой проституции, и не случайно само слово «танцовщица», «баядерка» стало главным обозначением индийской проститутки. При этом существовало два класса баядерок: одни были приставлены служить большим Богам, а другие состояли при храмах. В отличие от первых, которые могли оставить храм только по разрешению высшего жреца, вторые были совершенно свободны и жили в городах и селах, где принимали участие в празднествах в качестве танцовщиц.