Тайны Востока

Трудно сказать, дрогнули ли при этом стены камеры и окутал ли самого Ояму золотой туман, как это было с Уешибой, но из тюрьмы он отправился в горы, где в течение почти трех лет вел жизнь отшельника.

Как поговаривали, еще в Корее Ояма познакомился с тайной техникой «Чхарек», которую и стал использовать в своей практике для получения энергии из окружавшей его природы. Для этого надо было еще больше разбудить дремлющие в нем скрытые механизмы и подготовить свой разум и тело к такому обмену, для чего, в свою очередь, были необходимы правильное питание и жизнь в экстремальных условиях.

Главной его целью стало достижение полнейшей невозмутимости духа, целостного восприятия окружавшего его мира и спонтанного реагирования, что было очень важно для ведения настоящего боя. И Ояма сразу же принялся за свои в высшей степени изнурительные тренировки. Он целыми часами просиживал в своей ветхой хижине, созерцая нарисованный на стене круг — символ пустоты, которая являлась истинной сущностью вселенной. Затем выходил на воздух и принимался за санчин ката — динамическую дыхательную медитацию. Уже очень скоро любое физическое действие стало для него тренировкой техники, и все эти упражнения были направлены на преодоление своего физического «я» и совершенствования психики.

Ну а чтобы по-настоящему понять, каким изнурительным занятиям подвергал себя Ояма, достаточно познакомиться с выпиской из его дневника. «Подъем в четыре часа утра. Медитация с закрытыми глазами — десять минут, затем двухчасовой бег по горам. В семь часов — приготовление пищи. Восемь часов — завтрак и обед одновременно. Ровно в девять часов утра — начало тренировок. Десять раз выполнить комплекс из пяти упражнений: поднять двадцать раз шестидесятикилограммовую штангу, отжаться на пальцах двадцать раз, отжаться в стойке на руках — двадцать раз, подтянуться на перекладине — двадцать раз, нанести по двадцать ударов в макивару, сделать после каждого комплекса дыхательные упражнения и приступить к следующему комплексу. Час отдыха и сто раз выполнить какой-либо ката».

Но и это было еще не все, и после всех этих комплексов шли бесконечные отжимания, бег, подтягивания, поднятие тяжестей, стояние в водопаде, упражнения для пресса и многое-многое другое.

В пять часов Ояма принимал пищу, в шесть — медитировал и ложился спать. Целыми часами Ояма отрабатывал удары по растущим вокруг его хижины деревьям, поскольку он считал, что именно здесь происходило смещение физической стороны тренировок на психическую.

Конечно, умение разбивать предметы пришло не сразу, и вот как сам Ояма описывал свою работу: «Я выбрал камень подходящего размера и попытался разбить его ударом руки. У меня не получилось, и я в течение десяти дней продолжал свои попытки. Я перетащил камень к себе в хижину, и теперь объектом моего ночного созерцания стал не нарисованный на стене круг, а этот самый неподдающийся мне булыжник. И в одну лунную ночь я вдруг почувствовал, что могу разбить этот камень. Это чувство было настолько сильным, что я в совершенно бесстрастном состоянии нанес удар по камню и тот раскололся на две равные части. Я долго смотрел на них и уже знал: отныне я всегда сделаю то, что захочу».

Конечно, подобные уже стоявшие за гранью возможного тренировки и полнейшее одиночество явились жесточайшим испытанием для его психики, не раз он порывался бросить все и вернуться к людям и только неимоверным усилием воли заставлял себя остаться в осточертевших ему горах. Ведь эти минутные слабости как раз и означали то самое смятение духа, от которого он пытался избавиться.

А когда становилось совсем невмоготу, он сбривал себе сначала одну бровь, потом другую и шел на подобные хитрости, дабы не поддаться соблазну и не покинуть свою хижину. Но даже читая эти строки, все же нельзя было в полной мере понять то, каким испытаниям подвергал себя этот искавший истину человек.

Обливание холодной водой, бесконечные физические упражнения, специальные дыхательные упражнения и долгие медитации делали свое дело, и постепенно ему открывались до сих пор скрытые от него возможности сводить свой дух и тело, для которого уже не было ничего невозможного, в единое целое.

Он очень много читал мастеров дзен-буддизма, даосизма и кендо и, постепенно избавляясь от всевозможных пороков, стал достигать того самого состояния, когда, как говорили древние мудрецы, тигру не за что было зацепиться в его душе. Иными словами, он выходил на тот самый новый уровень сознания, где уже не было ни страха, ни зависти, ни жадности! Большую и в основном, конечно, все же психологическую роль в его просветлении сыграло и то, что он жил в горах, расположенных недалеко от знаменитого храма Сэйдзёдзи, где много лет назад обитал прославленный буддийский патриарх Нитирэн…