Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

Наверно будем до конца дней переписыватся и перезваниватся давольно рамантично (ненавижу рамантику, в отличие от тебя) извини за иронию просто очень нервничаю. Кстати огромный привет твоей Маме. Очень переживаю за тебя давеча всю ночь прадергалась ужас какойто и злая стала до неприличия Без тебя чертовски одиного и холодно и все синерозовоаранжевое что ты всегда приносишь с сабой развеялось и апять зима, серая зима просто до крайности серая. Одна радость птички уже запели да солнышко светит вообщем очень милая погода. (помоему пишу редкосную галематью) Да забыла написать, что очень люблю тебя и письмо такое легкомысленное и не теплое потомучто сильно нервничаю а неписать сейчас не могу. Можеш его сразу выкинуть только эти слова выкидывай не сразу. Люблю, Люблю Люблю Люблю Люблю Люблю Люблю и не хватит этих долбоных тетрадок, чтобы хоть както вместить это самое замечательное насвете чувство которое кстати приносит всем одни сложности Я тебе наверное уже надоела Высоко интеллектуальными бреднями но не сердись я так редко пишу письма а мне надо теперь научится их писать телефон редко бывает под рукой так что потерпи. Несмотря на мои слишком прозаические прогнозы собираюсь тебя увидеть услышать и есщо кое что не абольщайся радостным одиночеством и самым чудесным словом (Свабода)

P.S. Маленький мой мальчишка тихо но верно схажу с ума Надеюсь ты здаров и не совсем голодный и халодный на зато укуренный это уж верняк. Очень скучаю просто больше не могу нехочу маленький люблю очень люблю. Прости за отвратную грамматику Думаю и волнуюсь о тебе и всегда рядом если разлюбили как женщину буду рядом как друг всегда

Ответь если будет желание

Крепко целую Ника[207]

Васильченко прокомментировал это письмо так: «Относительно адресата точным быть не могу, ибо как воздыхателей, так и объектов воздыханий было на моей памяти больше, чем места в памяти. Возможно, это был парень из Питера, но имя его у меня стерлось. Приезжал к нам на Люблинскую на некоторое время».

По словам Мининой, Ника называла Дмитрия «братишка», а он ее любил без памяти; не просто был увлечен, а чуть не умер от любви и писал бесподобные стихи. Приведу одно из его посвящений Нике:

Средь оборванных гардин
И испачканных обоев,
Где запутался один —
Там запутаются двое.
Чтоб не сдали тормоза
В этом непонятном месте,
Иногда закрой глаза
И подумай: «Мы вместе».

Как память о Нике у Васильченко в машине до сих пор хранится рюкзак, который она привезла из Швейцарии.

Костя. Константин. Константин Владимирович Постников. Высокий, худощавый, симпатичный. Он был старше Ники на 14 лет. Закончил в Ялте ту же среднюю школу № 12, в которой два класса проучилась Ника. Потом – Москва, МВТУ им. Баумана, факультет машиностроительных технологий. Окончание вуза совпало с поэтическим взлетом Ники – на дворе был 1983 год.

«После института, – рассказывала Карпова, – Костя вернулся в Ялту. Естественно, там по специальности он работать не мог и устроился барменом в гостиницу “Ореанда”, куда однажды Майя, знавшая его раньше, привела своих гостей и с ними Нику, вернувшуюся из Швейцарии. Там, в баре, она познакомила Нику с Костей».