Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

Еще бы, как не приветствовать, если на горизонте появился человек, который мог бы Нику опекать! Остальные качества Постникова были для Майи приложением к его достатку, тем более что в этом плане Семенов, Евтушенко и Егоров были уже пройденными этапами. «Как-то зимой мы поехали охотиться на уток, – вспоминает Постников, – и Ника там напилась. Я увидел на середине реки уток, выстрелил, и, когда подстреленная птица проплывала недалеко от меня, хотел дотянуться до нее, но не мог, так как Ника висела на мне неподъемным грузом. В результате я поскользнулся и провалился под лед по пояс».

Дорогие читательницы, скажите, пожалуйста: встречали ли вы хоть раз в жизни мужчину, который бы в течение пяти лет, живя в другом городе, работал пять дней через пять, чтобы дважды в месяц приезжать к любимой женщине и привозить за полторы тысячи километров продукты, вплоть до маринованного мяса, покупал ей одежду и давал деньги, а она их в его отсутствие пропивала, проедала и прогуливала?! Конечно, нет. Выше я несколькими штрихами обрисовал Константина Постникова и Нику Турбину в период их романа, длившегося с 1993-го по 1997-й год.

Но и это не все. За эти пять лет у Ники было еще много других мужчин. Я высказал Постникову свое удивление по этому поводу, мол, как это все в ней уживалось? «Мы жили в разных городах, – сказал он, – в Москве у нее было много друзей, с которыми Ника проводила время. Она к этому относилась так, будто ей позволено все. Ника говорила: “Если мужикам все можно, то и мы, женщины, точно такие же”. Она такая же была. Я это знал и в принципе не видел с Никой никакого будущего, так как в определенный момент понял, что ее переделать невозможно». – «А была ли любовь?» – «Наверное, была, – ответил он, – если бы ничего не было, стал бы я общаться с Никой столько лет, помогать материально и морально?! Хотя давно пришел к выводу, что нам быть вместе невозможно. И вообще никто не сможет быть с ней. У меня воли хватало, чтобы хоть как-то сдерживать Нику, а после меня, с кем она ни была, – у них воли не было».

«Для нас это время было страшным вдвойне, – вспоминала Людмила Владимировна, – у меня осложнились отношения с Никаноркиным. Мы бедствовали, жили на мою зарплату. Майка болеет, Никуша носится со своим Костей. Я готова была на все, чтобы он на ней женился, и только думала: “Боже, ну почему я такая нищая? Я бы дала ему миллион, чтобы он на ней женился, а потом ещё миллион, чтобы через год развелся. Он стал бы богатым, а у Ники и у нас появился бы на год просвет”. Она же в этого Костю влюбилась безумно. А у него свои были планы. И потом Никуша была очень трудная, к ней надо было приспособиться или отдать ей свою жизнь. К тому же она жила в Москве, а сюда приезжала».

В развернутом интервью, которое Карпова дала Таисии Бахаревой через два с половиной месяца после смерти внучки, она сказала, что Ника очень любила Ялту еще и потому, что в Ялте она встретила Костю. «К нему у меня нет никаких претензий, – говорила Людмила Владимировна, – но Никуша была так в него влюблена, что погасить огонь ее чувства было просто невозможно! Роман длился пять лет! Это великая трагедия! Пять лет Никуша здесь пропадала. Бросала институт, пропускала экзамены. Костя ездил к ней в Москву. Было очень непросто. Но я всегда понимала, как важно для нее это чувство…».

Ника мечется между Ялтой и Москвой: в Ялте она встречается с Костей, в Москве – временно торгует книгами на Киевском вокзале. Эту работу нашли знакомые девочки и дали ей теплое пальто на ватине, чтобы она не замерзла. В один прекрасный день Ника оставляет у кого-то книги и без денег едет в Ялту, где ее невозможно оторвать от Кости. А чужое пальто Карпова отослала в Москву.

«Но Костя не собирался жениться на Нике, – рассказывала она, – и не скрывал, что у него в Японии есть невеста. Когда Ника узнала это, она сказала: “Нет, женится на мне!” Костя не мог от нее отцепиться. Как-то зимой на рассвете я возвращалась с работы. Вижу – на остановке стоит молодая женщина, пьяная, в порванном платье, одна грудь открыта, босая, в одном туфле, на снегу и ловит машину. Это была Ника. Хорошо, что она простудам не была подвержена. Я – к ней: “Никуша, что случилось?” – а она: “Где Костя? Где Костя?” Я ей говорю: “Идем домой, он там тебя ждет”. – “А я хотела к нему ехать”. Пришли домой, нас встретила Майя и сказала: “Никуша, пошли спать”. Мы ее уложили. Она сутки проспала и ничего не помнила. Слава Богу, никто ее не видел, так как было рано и не было милиции!»