Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

Другой пример, касающийся этих же поэтов. Для сравнения слева привожу незаконченное стихотворение Никаноркина «Оккупация», а справа отрывок из стихотворения Светочки «Чужая война».

Будет ли свет?
Но не спит тишина.
О ставни шарахают ветки…
Рыщет и щерится ящур-война.
Achtung! Achtung! —
Радио по-немецки.
Ночью увозят
Машиной куда-то
Цивильных.
Плачет ребенок
Спросонок…
Дробь автомата.

Будет рассвет,
И не спит тишина.
И заплетаются ставни о ветки
И просыпается слово “война”
Голосом радио.
Стук автомата.
Ночью увозят
Машины куда-то.
Плачет ребенок.
Дробь автомата.

Думаю, в недрах моего архива нашлись бы подобные «совпадения» и в стихах остальных поэтов этой семьи. Но вернемся к началу данной главы. Очередной выпад Татьяны Барской просто ошеломил меня. Мало того, что я не мог разобраться, кто все же из них писал стихи, как добавился еще Никаноркин, который, как мы знаем, был профессиональным поэтом. Выходит, слона-то я и не приметил? Масло в огонь подлил Никин однокурсник по Университету культуры, которого, по его просьбе, я не называю: «Зная Нику, думаю, что она могла писать стихи в семь-девять лет, но ходили злые слухи о том, что их ей диктовал дед и что, когда его не стало, она перестала писать».

Было над чем ломать голову. Как-то Лера Загудаева, знавшая, что я пишу эту книгу, сказала: «Смотрите, чтобы вы себе голову не сломали». Когда я передал эти слова Карповой, она заметила: «Лера просто не знает, какая у тебя голова». Получалось, что в семье Ники все были поэтами: она сама, мама, бабушка, дедушка и сестра бабушки. Пять человек писали стихи, и каждый из них мог быть автором, соавтором или редактором стихов Ники. Выделить из этого квинтета кого-то одного, казалось, невозможно. Понятно было лишь то, что явно не соответствующие возрасту стихи Ники мог написать любой из ее взрослых родственников, которых по степени убывания таланта я временно, для себя, расположил в такой последовательности: Светочка, Людмила Владимировна, Никаноркин и Майя. Майя в этом перечне стоит последней, потому что о ее стихах я от многих слышал, но их не читал. Ну, и, естественно, Нике я мысленно отдавал все стихи с детскими интонациями, образами, ритмами, а также некоторые стихи трагического звучания. Я даже детально в энный раз перечитал книги «Черновик» и «Ступеньки вверх, ступеньки вниз…», мысленно выделяя те стихи, которые, на мой взгляд, полностью написаны Никой или частично, или полностью кем-то. Вместе с тем я понимал, что мнение мое будет субъективным, бездоказательным и не окончательным. В голове крутилось памятное с детства «Каравай, каравай, кого хочешь, выбирай». Мне очень хотелось выбрать Нику, а значит, доказать ее авторство, которое уже не казалось бесспорным.

На помощь, как всегда, пришел мой добровольный помощник Андрей Ханов. После того как я затронул эту тему и поделился с ним своими соображениями, он, не пытаясь меня убедить или переубедить, прислал письмо, в котором четко обозначил свою позицию относительно авторства вообще, и Ники в частности. В силу несомненного интереса привожу это письмо полностью.