Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

С тех пор архив Светочки хранится у меня. Он включает редкие фотографии, стихи Ники, которые присылали в Майкоп, а также неизвестные стихотворения Светланы Карповой, печатные и в оригиналах, письма к ней. Имеются и документы, в частности удостоверение № 0308 на имя Карповой Светланы Владимировны в том, что она является горничной (дежурной) гостиницы «Ялта», выданное в 1980 году и действительное до 31.12.1982 г., а также свидетельство о смерти, из которого следует, что Светлана Карпова родилась 19 октября 1946 года в городе Золотоноша Черкасской области, а умерла 7 апреля 2006 года. Когда я написал эту дату, вспомнил, что сегодня 7 апреля 2016 года, – ровно 10 лет со дня смерти Светланы. Надо же – такое совпадение.

Архивные материалы Светланы заслуживают отдельного рассмотрения вне рамок данной книги. Вместе с тем они позволяют уточнить даты, конкретно – месяцы написания некоторых стихотворений Ники. В частности «Бабушке Люде» (август 1981), «Колки пальцы…» (сентябрь 1983), «Вы поводырь…» (август 1983), «Три апельсина» (август 1983), «Информация человечества…» (август 1983), «За что мы бросаем…» (октябрь 1983) и «Я слушаю дождь…» (ноябрь 1981).

Светлана Карпова ушла из жизни за полгода до 60 (инсульт) и не успела увидеть свой первый авторский сборник[290], о котором постоянно мечтала и говорила, каким он должен бать. Вместе с тем она не торопилась с его выходом – быть терпеливой помогало ей трепетное и предельно ответственное отношение к творчеству. Кстати, эту книжечку я никогда не видел у Майи и Карповой, они даже не упоминали о ней. А жаль – я бы на десятилетие раньше восхитился многими строками, например такими: «Петляет дорога, как леший. / Машина иголкою в стог. / И я ей на шею повешу / Мощеную ленту дорог».

Или ее замечательными образами: «Вот ссадина копыта на земле», «…сражаясь с судорогой леса / Уже дышавшего взаймы», «Волчица… Знаю, я сама волчица. / Из шерсти на загривке зло дымится». Кстати, единственное посвящение во всем поэтическом наследии Светочки сделано не сестре, не племяннице, а Нике Турбиной.

Очередное письмо Людмилы Баркиной многое поставило на свои места. Привожу отрывок из него:

Здравствуйте, дорогой Александр Григорьевич! Называю Вас дорогим, потому что мало кто так понимал и любил мою славную, мою любимую Светочку. Вы ведь не знаете, что ее самые близкие – родные считали ее юродивой, которая годилась разве что в няньки их деткам и в слуги им самим, стеснялись ее. Да, они Светочку очень хотели уничтожить и как личность, и – главное – как поэта, самого талантливого и светлого в их кубле… А так называемые коллеги по поэтическому цеху в Майкопе считали ее ниже себя, потому что у нее не было высшего образования и она работала на низких для них должностях. Да и стихов они Светиных постигнуть не могли – не дотянуться было им до ее горних высот.

И Анкудинов, по словам Людмилы Николаевны, унижал Карпову-младшую при жизни, а после ее ухода разразился хвалебной статьей.

Снова в мыслях обращаюсь к Светочке: «Ваши похороны были третьими похоронами, свершившимися в домике, где Вы жили. В 2010 году он еще пустовал. Людмила Владимировна не раз говорила мне, что хочет продать его Вашим соседям, но у нее нет денег на дорогу в Майкоп и на оформление документов. Да и сил тоже нет – все же 82 года. Но она еще надеялась, ведь ей вроде бы обещали за дом шесть-семь тысяч долларов, за которые она хотела издать новую, более полную, книгу Ники “Стала рисовать свою судьбу”. А надо было издать Вашу книгу, причем массовым тиражом!»