Читаем Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…») полностью

Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

В книге «Черновик» к этому стихотворению в конце добавлены четыре строки:

Этажи бесконечны,И в проеме оконБудет лиц бессердечье,Как церковный звон.

Прочитайте это стихотворение внимательно. Не кажется ли вам, что это чистой воды любовная лирика взрослого человека? Ребенок в семь лет не мог испытывать таких чувств, тем более написать о ком-то, кто их пережил. Вдумайтесь: о каких каблучках, раскинутых руках, разлуке, железной дороге и чужих углах может говорить семилетняя девочка?! О каком лифте, когда, живя в Ялте, она его в глаза не видела?! Невольно приходят на ум другие, исполненные тех же горьких чувств стихотворения уже из моего архива. Приведу некоторые из них, написанные рукой Майи в общей тетради № 1 и, по понятным соображениям, не включенные ни в одну из книг Ники:

«Горько плачет женщина…»

Горько плачет женщинаУ окна —Ей на картах выпало,Что онаБудет одинокоюМного лет.Погадать ей заново?Правды нетВ том, что ей предсказаноБудет мной.Ворожить тут надобноЕй самой.

«Краем глаза загляну…»

Краем глаза заглянуВ жизнь чужую.В затворенное окноПодгляжу я.Не хватило своегоСчастья…Не попробовать егоЗдесь украсть мне?..

«Забери меня к себе, тишина…»

Забери меня к себе, тишина,Ты одна и я одна,За околицуВдвоем побредем,Там тенистые луга,Колок дерн.И нескошена трава зелена,Горькой ягодойВо рту тишина.

Не правда ли последние строки перекликаются со стихотворением «Я полынь-трава…»? Замечу, что все эти стихи ритмичные и рифмованные. Правда, есть и белые лирические стихотворения, к примеру, такое:

Зайди ко мнеМинут на пять —Мы простоПомолчим вдвоем.Что больно, – позабудем,Вспомним лето,Следы на гальке,Мокрые ладони.Медузу я поймала —ХолоднóЕе прозрачноеМорское тело.Но вдруг от солнечных лучейИсчезла пленница моя,А мне осталась,Чуть-чуть с горчинкой,Терпкая ее слеза…Давай же помолчимЕще о чем-нибудь.

Интересно, найдутся ли читатели, которые, ознакомившись с этими стихами, хотя бы не усомнятся в авторстве Ники? Таких примеров немало. Так, в первоначальном варианте стихотворения «Не дозвонились до меня друзья…» (табл. 1, п. 11) были такие, очень личные, строки:

… Я прошлым здесь жила.Засохшие цветыВ стеклянной вазеДавно пора спустить в…Я книги убираю в шкаф,Они подарком бытьДолжны для вас……………………….И поменялаНа двери звонок —Боялась не услышуЯ шагов.Осталась мне однаСвеча на память…Свеча однаНа крышке черного рояляСвоей слезою восковойСтарается меня утешитьОдна садиласьЯ за стол обедать,Не открывала лист календаря…

Далее следует окончание стихотворения в соответствии с книгой. Согласитесь, что приведенные строки принадлежать Нике никак не могли хотя бы потому, что в ее возрасте прошлым жить нельзя. Здесь видим и несколько строк, которые потом Майя включила в стихотворение «Я начинаю ощущать…». У нее ничего не пропадало. Она не только писала стихи, но и, если здесь уместно это выражение, компоновала их, дополняя новые строки написанными ранее фрагментами.

А стихотворение «Золотую рыбку обманули…» (табл. 2, п. 9), привезенное якобы Никой из Италии[301] (см. гл. 2, ч. II), возможно, еще до этого написала Майя в Ялте. Перечитайте его – оно тоже о безответной любви. Все, и я в том числе, думали, что это стихотворение совсем о другом – о разрыве с Евтушенко и молчании вокруг Ники после ее возвращения из Италии. И оно действительно отвечало бы этим мыслям, если бы не знать о любовных перипетиях Майи. Да и о каком «горьком начале» могла писать Ника, когда оно у нее было блестящим в прямом и в переносном смысле («Золотой лев Венеции»)?!

К любовной лирике Майи можно безошибочно отнести и стихотворение «На улице какой…» (табл. 1, п. 36), что подтверждает даже та редакция, в которой оно вошло в книгу. Но обратимся ко второй части чернового варианта этого стихотворения (см. иллюстрацию):

Перейти на страницу: