Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…»)

С другой стороны, почему Майя завещала матери передать мне архив Ники после своей смерти? Она ведь не шутила, когда в нашем с Мариной присутствии произнесла эти слова. Сказаны они были не случайно. Майя, у которой, по словам Алены Галич, была непонятная зависть к Нике, понимала, что в архиве я найду тетради с ее стихами, разберусь во всем, обнародую это, и справедливость будет восстановлена. А чтобы скандал, вызванный этим, не был при ее жизни, она завещала передачу архива после своей смерти. И Карпова большей частью выполнила ее волю, хотя знала правду. Как вы думаете, почему? Да потому, что Карпова все время оставалась в тени тоже, не состоялась как поэт, хотя была талантлива, ревновала Нику к ее поэтическим успехам, достижению которых сама же способствовала, решила отомстить судьбе, разоблачив Майю, а тем самым и Нику. Карпова знала мою дотошность, умение выполнять самую кропотливую работу и без сожаления, постепенно, расставалась с архивами Ники (Майи), своим и Никаноркина.

Очевидно, Майя, человек по натуре ленивый, поняв, что и эта ее затея тщетна, отказалась от нее, как и от предыдущей. Но мысль о представлении в оригиналах своих стихов почерком Ники ее преследовала. Она начала варьировать почерк и порой почти добивалась цели, о чем свидетельствуют оригиналы стихотворения «Срубленные рифмы…» (табл. 3, п. 16 и табл. 5, п. 24). Пожалуйста, сравните оба оригинала. На первый взгляд, то, что размещено на сайте, принадлежит Нике. Но только на первый взгляд. Внимательный читатель найдет здесь много схожих по написанию букв, которые не оставляют сомнения в том, кто писал «под Нику». Знакомый Майин почерк видим также на ошибочно размещенном на сайте в качестве Никиного оригинале стихотворения «Заслоню плечом тяжесть дня…» (табл. 5, п. 26).

Чего только не предпринимала Майя, чтобы не бросить тень сомнения на авторство Ники: ставила к своим, в том числе ранее написанным стихам посвящения тем, с кем Ника общалась и кто мог быть полезен в дальнейшем (Е. Евтушенко, Ю. Семенов, М. Луговская, И. Прут, В. Дашкевич, А. Цветаева), с кем общалась сама Майя еще до рождения Ники (А. Вознесенский). Как правило, все указанные стихи, за исключением «Вы – поводырь…», откровенно слабы и ничего собой не представляют, разве что их украшают посвящения.

Кроме того, давно написанное стихотворение «Мы говорим на разных языках…» (табл.4), явно посвященное Никаноркину, с которым она конфликтовала, Майя превратила в обращение к нему уже Ники, включив это стихотворение в ее книгу «Черновик» А стихотворение «Отцу» (табл. 3, п. 2) выдает авторство Майи с головой такими строками: «Непохожи мы с тобой /Зеркало не врет» (во-первых, Ника была вылитый Георгий Торбин, во-вторых, как она могла знать, что зеркало не врет, если отца никогда не видела?) и «Мама вся в комок сожмется» (ну, конечно же, надо пожалеть саму себя). Слишком все здесь надуманно и неинтересно. Кстати, еще одно стихотворение «Зачем все время говорить о том…» (с. 146 книги) с посвящением «А.Н.» тоже обращено к Анатолию Никаноркину. Вопрос только в том, кто его написал, так как оригиналом его я не располагаю. Но и без него уверен, что здесь тоже приложила руку Майя. Посудите сами: на какие ветряные мельницы в атаку, да еще одной, приходится идти Нике, какое горе приносит она людям и почему обращается к дедушке на «Вы» (вспомните «Мы говорим с тобой…»)?

Таким образом, Майя от имени Ники писала стихи Торбину, Никаноркину, Карповой и самой себе, а все принимали это за чистую монету. Можно рассказать еще о многих Майиных ухищрениях, но, мне кажется, рассказано достаточно, чтобы убедить читателей в ее причастности к творчеству Ники (или причастности Ники к творчеству Майи). В таланте Майи сомнений нет, приведу еще один штрих. На иллюстрации под фрагментом стихотворения «Междугородные звонки…» (табл. 3, п. 14) Майя нарисовала Арлекина, а вокруг него прописную букву А, которая постепенно трансформируется в звезду. На одной странице – стихи, рисунок и прекрасная импровизация. Могу лишь с опозданием мысленно поаплодировать.