Тайный гость

– Даруется тебе, Иван сын Ульянов, посланник любительного нашего каролевуса Аглицкого Якуба, от государя Русского Алексея Михайловича за многие дела добрые и услуги полезные: с царского плеча шуба цветного атласа с кружевом на соболях. А также иные богатые подарки – бархат гладкий, бархат рытой, камка куфтер, атлас лазоревый, сукно багрец, сукно лундыш, сорок соболей и денег тысяча рублей серебром!

Голышкин свернул грамоту и открыл крышки сундуков, показав Мейрику широким жестом то, что только что перечислил ему по списку.

– Это еще не все! – Проестев распахнул свою шубу и извлек на свет божий небольшую бутыль из прозрачного стекла, инкрустированную черненым серебром. В бутылке плескалась жидкость очень необычного ярко-желтого цвета.

– Государь благодарит тебя за службу и дарит драгоценное вино из своих подвалов. Выпей, посол, за здоровье царя! Прояви уважение.

Шестак Голышкин, словно сказанное начальником было командой, тут же достал из сундука кубок, явно сделанный тем же мастером, что и бутыль. Проестев одним движением опрокинул содержимое в кубок и торжественно протянул послу.

– Пей! Это настоящая коммандария[142], сказывают, что ей уже пятьсот лет!

По комнате тем временем распространился пьянящий аромат меда с примесью южных фруктов, орехов и каких-то восточных специй. Мейрик, однако, не спешил взять бокал. Он внимательно разглядывал густой напиток, оставлявший на прозрачном стекле маслянистые разводы, точно одной силой мысли пытался разгадать его истинный состав.

– Пей! – нетерпеливо повторил начальник Земского приказа.

Посол взял в руки кубок и медленно поднес к своим губам, краем глаза заметив напряженный и колючий взгляд судьи и мелкую испарину на лбу дьяка Голышкина. Мейрик отстранил от себя кубок, словно желая еще раз насладиться его солнечным светом и чудесным ароматом.

– Чего не так? – раздраженно спросил Проестев.

– А не из тех ли этот напиток, которыми наслаждаются только раз в жизни… последний?

– Ты что же, Иван Ульянович, царя подозреваешь?

– Боже правый, и в мыслях не было, просто хотел предложить тебе разделить со мной этот кубок вина и на правах хозяина дома уступаю тебе первенство…

Мейрик протянул кубок Проестеву, но тот холодно отстранил его руку.

– Это не просто кубок с вином, а царский дар! Твои слова оскорбительны для помазанника Божьего, а значит, являются преступлением, которое карается смертью!

Лицо Мейрика вытянулось и побелело. Однако внешне он оставался совершенно спокоен.

– Я иноземец и многого не понимаю в ваших порядках.

– Иван Ульянович, ты иноземец, который даже родился в Москве, так что законы наши знаешь!

– Пусть так, но, видит Бог, я никого не хотел оскорбить, мои слова были лишь попыткой смягчить неловкость. Врачи, Степан Матвеевич! Моя больная печень не дает покоя и заставляет воздерживаться от вина.

Лицо Проестева стало каменным. Он свирепо сверкнул зрачками и бросил с угрозой:

– Значит, ты, посол, отказываешься принять царский подарок, объясняя это своей больной требухой? Так мне и передать государю?

Прижатый к стене Мейрик вдруг осознал, что положение его оказалось безвыходным. Предательский страх стальными цепями сковал тело, удивительно, но разум при этом был спокоен и деятелен: «Пить или не пить? – спрашивал себя англичанин. – Если выпью, то, может, умру, а может, нет. Если не выпью, то умру безусловно!»

– Я благодарен его величеству за великую честь, оказанную мне! – воскликнул он звонко. – Пусть здравствует государь во славе своей, да продлит создатель его годы!

Мейрик поднес кубок к губам и одним большим глотком осушил его до дна. Рот тут же сковала вязкая, приторная сладость медовой патоки. Острый имбирный запах ударил в нос, а изрядная крепость затуманила голову. Никаких иных ощущений не последовало. У него не скрутило живот. Острыми иглами не разорвало гортань, и густая, черная кровь фонтаном не хлынула из всех отверстий его рыхлого тела. Мейрик, слегка пошатываясь, удивленно огляделся, сделал шаг в сторону и громко рыгнул чем-то фруктовым и очень ароматным.

Голышкин завистливо принюхался и зажмурился от удовольствия. Проестев, сменивший гнев на милость, широко улыбался, обнажая свои желтые и крупные, как у хорошей лошади, зубы.

– Ну вот, а ты боялся! Вкусно небось? На вот тебе на прощание.

Он протянул послу небольшой свиток, скрепленный личной печатью царя.

– Что это?

– А ты как думаешь? Личное послание нашего государя королевусу твоему.

– А можно узнать, что в нем?

– Разумеется. Для того и даю. Здесь просьба – прислать нам на службу доктора Артура Ди. Только на этот раз настоящего!

Мейрик нахмурился и возмущенно замахал на судью маленькими пухлыми руками.

– Нет. Это решительно невозможно!

– Почему?

– Артур Ди – один из лучших врачей Англии, у него прекрасная практика. Он – лечащий врач Анны Датской, супруги нашего короля! Таких людей единицы даже в Англии. Король его просто не отпустит.