Тайный код Кёнигсберга

«И найдет его мститель… и убьет убийцу сего мститель за кровь: то не будет на нем вины кровопролития»[49].

Профессор Конрадт не мог знать, что городу пришлось пережить в последующие месяцы один из самых страшных периодов своей истории. Число жертв эпидемии увеличивалось с каждым днем, превысив в конце октября шестьсот человек в неделю. В ночь с 14 на 15 ноября берлинское правительство приняло решение вопреки мнению Санитарной коллегии и городского самоуправления, окружить Кёнигсберг плотным кольцом оцепления, никого не впускать в город и не выпускать из него. Двойной кордон милиции прервал всякие связи с внешнем миром. Через несколько дней в городе, лишенном запасов продовольствия, начался голод. Десятки людей, пытавшихся прорваться через кордон, подвергали наказаниям. Процветала спекуляция хлебом и солью, неслыханных размеров достигли грабежи и убийства.

Снадобья средневекового лекаря

Профессор теологии доктор Лизиус, тогдашний директор новой Коллегии Фридриха, прочитал в одно из воскресений после Троицы проповедь, в которой призывал вешать не тех, кто пытается прорвать оцепление и вырваться из города, а тех, кто дал указание установить кордон и тем самым увеличил во много раз страдания населения. В согласии с прусским правительством, находившимся в городе Велау[50], Санитарная коллегия обратилась 19 ноября в министерство с письмом, в котором сообщала: «Люди падают на землю как листва с деревьев, мрут как мухи пред надвигающимся мором от голода и ужаса…»

Страшную плату «черной смерти» заплатил Кёнигсберг в 1709 году. Чума унесла жизни девяти тысяч восемьсот двадцати семи жителей города – мужчин, женщин, детей. На плахе «кровавого дракона» погибло около четверти всех горожан. Но если бы не мужество и самоотверженность таких людей, как профессор Конрадт, смерть собрала бы гораздо большую жатву.

* * *

Через два-три дня после происшествия в районе Музея янтаря, когда Нина, спрятавшись, разбила коленку и испугалась дракона, высеченного на сером камне, мы наконец-то собрались в зоопарк. Дочка очень обрадовалась, потому что поход в зоопарк сулил ей не только встречу со смешными обезьянками и медвежатами, но и традиционное лакомство – мороженое. Так уж у нас всегда получалось: если в Москве идем гулять в Измайловский парк или на ВДНХ, обязательно покупаем мороженое. Вот и теперь Нина предвкушала получение сладкой радости.

С полчаса мы наблюдали за резвящимися медвежатами на детской площадке, которые играли в мяч, качались на качелях и выпрашивали лакомства у посетителей. Потом мы прошли по аллее через мостик до слоновника. Нина с интересом, но не без опаски смотрела на серых исполинов, протягивающих свои длинные хоботы через каменную ограду, усеянную частоколом ржавых металлических шипов. Она впервые видела настоящих слонов. Ведь всего полтора года назад, увидев как-то в поле гуляющих коров, Нина (городской ребенок!) воскликнула: «Смотрите, слон!»

Неподалеку от слоновника в густых зарослях виднелся маленький домик-многогранник с синим цоколем – аквариум-террариум.

– Нина, пойдем посмотрим рыбок, разных змей и черепах, – предложил я дочке.

Она охотно согласилась. В павильоне было темно и тесно. По обеим стенам на высоте груди размещались окна аквариумов и террариумов. Мне пришлось взять Нину на руки. Без этого ей, конечно, ничего не было бы видно. Среди экзотических подводных растений и сказочных гротов плавали яркие меченосцы, полосатые макроподы, «четырехглазые» цихлазомы, змеевидные угри, золотистые и бархатистые барбусы… Дальше за стеклами террариума замерли под яркими лампами серые вараны, живородящие и скальные ящерицы, большая кавказская агама, маленькие каспийские геккончики, многочисленные змеи… Дочка во все глаза смотрела на представителей мира пресмыкающихся. Я мельком пробегал глазами поясняющие надписи под освещенными окошками и говорил Нине, как называется то или иное существо.

Вдруг мой взгляд непроизвольно остановился на маленькой табличке под стеклом, за которым среди нагромождения больших камней виднелся пятнистый чешуйчатый хвост какого-то пресмыкающегося. Что-то неожиданнотревожное почудилось мне в коротком тексте. Сначала я ничего не понял. Однако спустя мгновение меня словно током ударило. На табличке было написано: «Американский, или шлемоносный, василиск (Basiliscus mitrates). Чешуйчатая ящерица из семейства игуанов. Обитает в горах, лесах, пустынях».

Василиск! Это слово я уже слышал однажды. И слышал от Нины, когда она что-то невнятное бормотала во сне. Или мне это показалось?

Дочка же не проявила особого интереса к спрятавшейся между камнями редкой ящерице и уж подавно не знала, как она называется.