Тайный коридор

Алексей последовал за ним. Они очутились в кривом туннеле, вырубленном в скальной породе. На стенах были видны косые отметины от ударов киркой или каким-нибудь другим инструментом. Каменная кладка, через которую они пролезли, укрепляла, как металлический уголок на старом чемодане, изгиб туннеля в пласте земли. Здесь, как и в канализационном колодце, снова можно было выпрямиться во весь рост.

– Возраст подземного хода точно определить невозможно, – голос Альберта Ивановича звучал в подземелье гулко и страшно. – Нужен, как сами понимаете, не один десяток, а может, и не одна сотня лет, чтобы прорубать такие тоннели – даже в довольно мягком крымском камне. Но вот эта кладка, совпадающая по рисунку с мангупской[3], примерно шестого века от Рождества Христова. А вот пещерная церковь, – сказал Пепеляев, когда они прошли по коридору метров двадцать, – судя по ее схожести с храмом Андрея Первозванного в Инкерманском монастыре, может быть датирована восьмым веком. – Он достал из кармана тулупа еще один фонарь и протянул Звонареву. – Возьмите, чтобы лучше рассмотреть.

Лучи двух фонарей осветили выдолбленную в скале полукруглую пещеру со стенами грубыми и морщинистыми и низким, как бы прогибающимся сводом. В стене напротив входа был вырублен проем, который, очевидно, вел еще в одно помещение, по бокам от прохода чернели два маленьких окошка, а сверху был вырезан в камне крест с раздваивающимися и загибающимися концами, заключенный в круг.

– Царские врата, вход в алтарь, – пояснил Альберт Иванович. – Пошли посмотрим. Через левое окно, скорее всего, подавали в алтарь хлеб, вино, свечи и прочие атрибуты богослужения, а через правое принимали исповедь кающихся, потому что там, в алтаре, под окном каменное седалище – очевидно, для священника.

Алексей вспомнил, что он в церкви, стянул шапку и перекрестился. Пепеляев, оставшийся в своей лопоухой шляпе, с усмешкой покосился на него.

– Да, у вас есть основания считать эту церковь действующей. Ее никто никогда не закрывал.

Осветили алтарь. Он был невелик, к стене напротив Царских врат примыкало вырубленное из камня возвышение.

– Престол, – указал на него Альберт Иванович. – Всегда примыкает в пещерных храмах к восточной стене, так что благодаря ему мы знаем, где здесь, под землей, восток, а стало быть, и запад, и север, и юг. – Он прошел в алтарь, светя фонариком, прислонился бедром к престолу, а Звонарев, смутно знавший, что в алтарь простым смертным так просто входить нельзя (горькие размышления в Александро-Невском храме словно сделали его благочестивей), и уж в любом случае нельзя прикасаться к престолу, остался стоять не месте. Шутка шуткой, а эту церковь действительно едва ли кто-нибудь закрывал. У нее просто не было прихожан.

Пепеляев похлопал рукой по престолу и вернулся в храм.

– Видите плиту, выступающую из левой стены? Там захоронение – вероятно, священника или монаха. Обратите внимание на изображение рыбы на плите, увенчанное крестом, – древний христианский символ. Кстати, здесь, неподалеку, еще одно захоронение – более, что называется, массовое.

Они прошли дальше по коридору: кажется, на север, если судить по положению алтаря в катакомбном храме, и в гору. По правую руку была еще одна пещера, с низеньким входом и маленьким окошечком рядом. Посветили. Алексей отпрянул. Пещера, располагавшаяся ниже уровня туннеля на метр, была до верхней ступеньки каменной лестницы наполнена человеческими скелетами, причем черепа лежали отдельно, а кости отдельно. Нечто подобное Звонареву доводилось видеть в пещерах Киево-Печерской лавры.

– Склеп, или, как еще говорят, костница, – пояснил Альберт Иванович. – Здесь таких немало. Есть, разумеется, и индивидуальные захоронения, весьма впечатляющие, надо сказать. Прежде чем мы увидим их, заявляю со всей ответственностью, что ни я, ни те немногие люди, что знают дорогу сюда, положения останков не меняли. Прошу вас. – Он остановился и посветил фонариком куда-то вниз. Здесь уходила вглубь стены горизонтальная ниша длиной больше полутора метров. Пепеляев присел и жестом пригласил Звонарева сделать то же самое.

Волосы шевельнулись на голове Алексея, когда он заглянул в нишу. Там, в углублении, лежал на спине, вольно разбросав руки вдоль туловища и несколько согнув ноги, человеческий скелет с конской головой, обсыпанный каким-то красным порошком вроде охры.