Тайный коридор

– Теперь осторожнее, – предупредил он и сделал шаг в сторону, открывая Алексею обзор. – Под ногами у вас будут дырки.

Фонари осветили еще одну круглую площадку. Здесь, как и на предыдущей, тоже была в центре колонна, – точнее, столб, торчащий, словно сталагмит, из земли и не достигавший верхнего свода. Приглядевшись, Алексей увидел, что у столба есть что-то вроде головы с плоским лицом и прямыми, грубо высеченными бровями, носом и ртом. Вокруг каменного болвана, как и сказал Альберт Иванович, чернели в каменном полу какие-то круглые люки.

– Что это? – спросил Звонарев, указывая на столб.

– Полагаю, что Фрейр, германский бог плодородия, богатства и деторождения. Вот этот рубец, идущий от пояса аж до земли, наверное, фаллос. Древние германцы верили, что прикосновение к нему удесятеряет мужскую силу. Не хотите попробовать?

– За дополнительную плату?

– Помилуйте!

– Не обижайтесь, это я так. Нам без надобности, как говорил один герой Булгакова.

– Счастливец. Молодость! А я вот, когда бываю здесь, нет-нет да дотронусь. Простатит, извините за откровенность.

– Помогает?

– Честно говоря, не очень. Наверное, надо жертву принести. Видите, вокруг идола костей сколько валяется.

– Неужели… человеческие?

– Да нет, поросячьи преимущественно. По германским поверьям, положено оленя или вепря, но в подземелье с ними, как сами понимаете, трудновато. Как вы думаете, что это за дыры?

– Люки в другие пещеры?

– Не в пещеры, а в каменные цистерны для хранения воды и сыпучего провианта. В верхний люк зерно засыпали и закрывали деревянной крышкой. А забирали из нижнего люка, куда ведут вот эти ступени. Не желаете спуститься? Там, внизу, кстати, вы сможете увидеть подземную реку, из которой пополняли запасы воды. Летом она обычно пересыхает. Винтовая лестница очень узкая, поэтому идите один. Не спешите: ступени скользкие, стертые.

Цепляясь за влажные стены и нащупывая подрагивающими ногами ступени, Алексей пошел вниз по спиральной лестнице. На лоб ему упала крупная капля; он вздрогнул, быстро смахнул ее и чуть не выронил фонарь. Где-то совсем рядом, как и обещал Альберт Иванович, слышался шум воды; с каждым шагом он усиливался.

Наконец фонарь осветил дно каменной ямы, квадратный колодец в углу, откуда и шумела вода, и полукруглую нишу в стене напротив лестницы, которая, видимо, служила нижним люком для выемки зерна. Звонарев опустился на колени, посветил в колодец. Внизу, на глубине примерно трех метров, ревел в каменном русле поток, никогда не знавший дневного света. Он и сам был темен, как ночь. Алексей его видел только потому, что слепой электрический луч ломался на грани в стремительных струях. Человек, склонившийся над колодцем, обычно испытывает дурацкое желание крикнуть в него что-нибудь, но Звонарев с каким-то почтительным страхом поднялся с колен, бормоча:

– Действительно: «Река времен в своем стремленьи…»

Он заглянул еще без особого интереса в полую каменную цистерну и поднялся обратно, в капище фаллического бога Фрейра. Пепеляева здесь почему-то не было.

– Альберт Иваныч! – позвал Алексей.

– …берт-берт!.. ыч-ыч!.. – отозвались шершавые своды.

– Альберт Иваныч!

Снова эхо, потом молчание.

– Альберт Иваныч, что за шутки?

– …утки-утки! – дразнилось подземелье, а Пепеляев не отвечал.

«Что с ним случилось?» – еще не успев испугаться, подумал Звонарев. Он постоял немного в нерешительности, а потом вернулся узким коридором в зал с древовидной колонной, где сходились четыре пути.

Альберта Ивановича здесь тоже не было.

– Товарищ Пепеляев!

– …ищ-ищ!.. яев-ев!..

Алексею хотелось бы крикнуть громче, но он стыдился выказать панику. Мало ли по какой причине его проводник исчез. Может, ему потребовалось облегчиться, и он из щепетильности исследователя делает это только в специальном месте. «А правильно ли я поступил, что ушел из капища? – засомневался Звонарев. – Ведь в таких случаях принято оставаться на месте. Пепеляев вернется, а меня нет. Но ведь он не мог уйти далеко, я был внизу недолго! Ага, – догадался он, – вот что мне нужно сделать. – Алексей подошел к одному из выходов и выключил фонарь. Он надеялся увидеть хоть какой-нибудь отсвет пепеляевского фонаря. – Так, темно, как в ж… Значит, его здесь нет. Пойдем к другому выходу. Тоже темно. Дальше… Темно. Теперь сюда. Ни фига… А здесь? Ничего… Стой! Ты сколько выходов проверил? Пять? Четыре? – Звонарев включил фонарь и стал считать: – Раз… два… три… четыре… Подожди! Их же всего четыре, а из четвертого ты вышел. А откуда я вышел? Отсюда или оттуда? Кажется, оттуда. Да, похоже, ход такой же узкий. Ну-ка, проверим… – Звонарев пошел по коридору, похожему на тот, что вел в “закрома родины”. – Так, так, похоже… Сейчас должно быть капище…»

Он прошел путь, вдвое больший, чем прошлый раз, но капища все не было. Зато он наткнулся на выбитую в стене стрелку, которой давеча, когда шел с Пепеляевым, не видел. «Это не тот выход!»

– Альберт Иванович! – уже не стесняясь, что есть силы закричал Алексей.

На этот раз не было даже эха.