Тайный посол. Том 1

Сирко развернул желтоватый лист, покрытый узорчатым турецким письмом, прижал ладонями к столу, долго всматривался в него.

– О чем пишет султан?

Арсен прочитал фирман и перевел слово в слово. Сирко слушал молча. На его высоком загорелом лбу легла между бровями глубокая морщина. Очевидно, кошевого глубоко потрясло услышанное, но он пытался скрыть это. Мужественное лицо Сирко, которому так шли густые длинные усы, подковкой охватившие чисто выбритый крутой подбородок, оставалось непроницаемым.

Некоторое время он молчал. Свернув свиток, Арсен смотрел на кошевого и старался отгадать его мысли и чувства.

– Так вот оно как, – наконец тихо промолвил Сирко. – Значит, этим летом не менее двухсот тысяч турок и татар будут топтать наши степи, жечь села и хутора, разрушать города!.. А кто может сказать, скольких наших людей они убьют, искалечат, потянут в нечестивую агарянскую неволю!.. Бедная моя Украина, чем ты провинилась перед Богом, что он насылает на тебя напасть за напастью! Сколько горя изведала ты и сколько еще падет его на твою несчастную голову!.. Вот уже сорок лет, со времен гетмана Якова Острянина, я не выпускаю сабли из рук… Походы великого Богдана… Булава Винницкого полковника… Кошевой славного Низового товариства… Непрерывные войны с крымчаками… Чувствую, что не те уже силы у меня. Слабеет зрение, медленнее бьется сердце… Боже! Ниспошли на меня свою благодать: сохрани в моих руках силу ровно настолько, чтобы отвести от моей любимой отчизны опасность, а глазам сбереги зоркость, чтобы мог я увидеть, как побежит Кара-Мустафа с остатками своего войска с земли нашей! А потом хоть и упокой мя, Господи!

Арсен затаил дыхание. Никогда не приходилось ему так близко и так остро, как теперь, почувствовать душу этого необыкновенного, могучего человека. Давно возглавляет Сирко на Сечи запорожцев в их смертельной борьбе с султанами и ханами. Десятки больших боев и сотни мелких стычек, выигранных им, принесли ему славу непобедимого воина. Враги боялись даже имени Сирко. Часто показывали казакам спины, не вступая в бой, если узнавали, что перед ними Урус-Шайтан, или Русский Черт, как прозвали его басурманы…

Земляки же называли его Ганнибалом и грозой крымчаков-людоловов. И правда, сотни и тысячи пленников с Украины, Московской Руси, Польши освобождал с казаками Сирко, перехватывая в степи перегруженные добычей хищные конные отряды татар; десятки улусов, городков и крепостей в Крыму, в Ногайской и Буджакской ордах он сжег, разрушил в отместку за грабительские набеги на Украину; не раз на легкокрылых чайках[128] вырывался на просторы Черного моря, громил галеры и сандалы, освобождая невольников! Потому-то его имя и наводило на врагов ужас, а земляками прославлялось и воспевалось в думах-сказаниях и песнях. Запорожцы безгранично верили своему вожаку и искренне любили его. Каждый из них не раздумывая пошел бы за ним хоть к черту в самое пекло!

После паузы, словно устыдившись своего душевного порыва, Сирко досадливо поморщился, грубовато сказал:

– Тьфу, распустил нюни, старый пустомеля!.. Арсен, сынку, – Сирко вновь обнял казака, – спасибо тебе от всего коша за известие, которому и цены нет! Твои старания, твои мучения окупились сторицей в прошлом году и, верю, окупятся этим летом… Мы предполагали возможность нового турецкого нападения и теперь, убедившись в этом, сделаем все, чтобы Кара-Мустафа сломал себе шею на Чигирине, как и паша Ибрагим!.. Надо немедленно уведомить об этом гетмана Самойловича и воеводу Ромодановского. Поедешь сам – отвезешь султанский фирман. Может, гетман-скряга раскошелится и наградит запорожца-горемыку сотней золотых! Да еще, чего доброго, сам царь-батюшка пришлет подарок – и сразу станешь богатеем… Конечно, не говоря уже о нашем подарке… От коша…

– Что ты, батько! И так я сколько твоих денег растранжирил! Ни одного золотого не привез домой… – И казак рассказал Сирко, как спасался с друзьями от Гамида и его аскеров.

– Что упало, то пропало, – успокоил его кошевой. – Деньги – вещь наживная, были бы только мы живы да здоровы… А в дороге они просто необходимы, сам знаешь!..

Он подошел к столу, достал из ящика бархатный кошелек.