Тайный заговор Каина

Я отошел. У меня никогда не было стремления стать героем. Пьер, стоявший рядом со мной, тихо выругался.

— Будь проклят этот хаос! Когда я разговаривал с офицерами, кто-нибудь мог подслушать.

Делакорте подошел к полицейским. Они, казалось, были чрезвычайно обеспокоены.

— Профессор… — выкрикнул один из них и неожиданно осекся на полуслове. — Именем закона…

Кто-то толкнул его, и он наткнулся на Делакорте. Кто-то ударил его ногой, он не выдержал и заорал. Сразу же несколько человек набросились на него. Другие пытались помочь ему. Стражи порядка вступили в отчаянную схватку. Молниями замелькали дубинки, кастеты, кулаки. Стоны, крики, проклятия носились в воздухе. Полная женщина без разбору наносила удары по стоявшим поблизости людям огромной сумкой и вопила:

— Вы хотите арестовать нашего доброго профессора!

Несмотря на шум, крики и ругань, я узнал ее голос. Это она была так обеспокоена судьбой своих бесценных туфель, которые, несомненно, еще больше пострадали сейчас, в этой толчее и свалке.

— Молчать! — неожиданно взревел Делакорте.

На несколько секунд борьба прекратилась. Стало совершенно тихо. Какой-то худощавый с острыми чертами лица мужчина протиснулся к Делакорте. Как только я услышал его звонкий высокий голос, я тотчас же узнал его.

— Профессор, я намерен от вашего имени предать это дело полной огласке!

— Кто вы? — спросил Делакорте.

— Ремер, доктор Герберт Ремер. Редактор…

— Ах да, я знаю. Весьма любезно с вашей стороны. Я вам очень благодарен.

— Не стоит. — Редактор неожиданно стал по стойке «смирно» и щелкнул каблуками. — Моя газета полностью в вашем распоряжении.

В толпе послышался ропот.

— Благодарю вас, — повторил Делакорте.

У меня мелькнула мысль, что он недаром встретился со мной в этом отеле именно сегодня. Он предвидел именно такую ситуацию и теперь воспользовался ею. Делакорте громко обратился к толпе:

— Дорогие друзья! Выдан ордер на мой арест. Эти офицеры тут ни при чем! Они исполняют приказ!

— Почему арест? Что вы сделали?

— Какая-то еврейская свинья во Франкфурте…

— Во Франкфурте?.. Еврейская свинья?!

— Во Франкфурте всегда было полно евреев!

— Но это не Франкфурт, это Трювель! Профессор, мы пришли освободить вас!

— Ни шагу вперед! — Полицейский встал на ноги, но полная женщина тут же ударила его своей огромной сумкой по шее. Полицейский не удержался, упал на своего коллегу, едва не сбив того с ног. Опять началось столпотворение. Взорвалась дымовая шашка, и небольшое помещение бара почти полностью заволокло белым дымом. Через минуту раздался еще один взрыв. Послышался звон разбитых вдребезги бокалов и бутылок, находившихся за стойкой бара. Все пригнули головы, отчаянно стараясь защитить лицо от разлетающихся во все стороны бутылочных осколков. Пьер что-то крикнул, но в шуме ничего нельзя было расслышать.

Делакорте закрыл лицо носовым платком, и я моментально последовал его примеру.

— Уходим отсюда! Они убьют нас!

Я, наверное, никогда не смогу понять, как он ухитрился выбраться из наполненной дымом комнаты и к тому же вытащить меня. Очевидно, он хорошо знал расположение комнат в этом отеле. Вскоре мы оказались в каком-то помещении, стены которого до потолка были заставлены ящиками. В помещении никого не было. Делакорте сразу же осмотрелся и закрыл дверь на засов. Лицо его было бледно. Он спасался бегством. В эту минуту я доверился Делакорте. Я забыл свой страх и слепо следовал за профессором по коридорам и служебным помещениям, пока мы не выскочили на узкую улочку. Там стояли машины. Делакорте направился к одной из них. Он был старше меня годами, но крепче, по крайней мере в тот момент. Он буквально насильно втолкнул меня в салон автомобиля.

Взревев двигателем, автомобиль рванулся с места. Громко взвизгнув тормозами, Делакорте лихо развернулся на крошечном пятачке и выехал на шоссе. Он гнал машину, как безумный, не обращая внимания на светофоры и только чудом избегая столкновений с двигающимся навстречу транспортом. На такой скорости машину сильно трясло и казалось, что она вот-вот развалится на части.

— Они не возьмут меня! Свиньи! — шипел сквозь стиснутые зубы Делакорте.

При ударе левым бортом, в случае столкновения с другими машинами, я бы неминуемо погиб, но, как ни странно, я думал лишь о двух пистолетах, оставленных в моем номере отеля. Я взял их у полицейских детективов, стрелявших друг в друга. Один из них умер у меня на руках, другой, раненный в ногу, бесследно исчез с засыпанной снегом автостоянки той же морозной ночью. Я помнил, что в обойме одного из пистолетов оставалось еще четыре патрона. Если бы сейчас пистолет был в моих руках, мне удалось бы остановить этого безумца!

— Делакорте! — завопил я.