Талантливый мистер Рипли

Он побежал наверх и снова забрался в теплую постель, пытаясь еще немного поспать. Интересно, Мардж заглянет к нему или постучится в его дверь – она ведь тоже слышала громкий стук дверного кольца, но потом он решил, что она по-прежнему спит. Он представил себе, как здоровается с мистером Гринлифом у дверей, крепко жмет ему руку, а также попытался вообразить, какие последуют вопросы, но мозг его затуманился, и ему стало не по себе. Он был слишком сонным, чтобы формулировать конкретные вопросы и ответы, но и заснуть не мог, потому что был весь в напряжении. Ему хотелось приготовить кофе и разбудить Мардж, чтобы было с кем поговорить, но он и думать не мог о том, чтобы зайти во вторую спальню и увидеть разбросанное повсюду белье и пояса с подвязками.

Разбудила его Мардж, которая сказала, что уже приготовила внизу кофе.

– Что скажешь? – широко улыбнулся Том. – Утром я получил телеграмму от мистера Гринлифа. Он приезжает в полдень.

– Да ну! А когда ты ее получил?

– Рано утром. Если, конечно, мне это не приснилось. – Том поискал телеграмму. – Да вот же она.

Мардж прочитала ее.

– «Хотел бы встретиться с тобой», – повторила она и едва заметно улыбнулась. – Очень мило. Надеюсь, и я ему пригожусь. Ты спустишься или тебе принести кофе наверх?

– Спущусь, – сказал Том, надевая халат.

На Мардж были свитер и слаксы, черные вельветовые слаксы, хорошего покроя, сшитые, наверное, на заказ, подумал Том, потому что они плотно облегали ее тыквообразную фигуру. Они засиделись за кофе до тех пор, пока в десять не пришли Анна с Уго и не принесли молоко, булочки и утренние газеты. Потом приготовили еще кофе с горячим молоком и перешли в гостиную. Это был один из тех дней, когда в утренних газетах ни о Дикки, ни о деле Майлза ничего не было. Такие дни случались, но редко, потом опять что-то появлялось в вечерних газетах, хотя настоящих новостей так и не было. Просто читателям напоминали, что Дикки до сих пор не найден, а дело Майлза по-прежнему не раскрыто.

Мардж и Том отправились на вокзал встретить мистера Гринлифа, который должен был приехать в одиннадцать сорок пять. Опять шел дождь, и было так ветрено и холодно, что казалось, дождь переходит в снег. Они стояли на вокзале под навесом и смотрели, как люди выходят из ворот. Наконец появился мрачный и мертвенно-бледный мистер Гринлиф. Мардж бросилась ему навстречу и поцеловала в щеку. Мистер Гринлиф улыбнулся.

– Привет, Том! – сердечно произнес он, протягивая руку. – Как поживаешь?

– Неплохо, сэр. А вы?

У мистера Гринлифа был небольшой чемоданчик, но его нес носильщик. Носильщик поехал с ними и на моторной лодке, хотя Том сказал, что вполне справится с чемоданом. Он предложил сразу же отправиться домой, но мистер Гринлиф хотел сначала поселиться в гостинице и настоял на этом.

– Поселюсь в гостинице и сразу же приду. Остановлюсь, пожалуй, в «Гритти». Это далеко от твоего дома? – спросил мистер Гринлиф.

– Не слишком близко, но вы можете дойти до Сан-Марко и сесть в гондолу, – ответил Том. – Если вы хотите только поселиться, то мы поедем с вами. Вероятно, мы можем вместе пообедать – если, конечно, вы не намерены какое-то время побыть с Мардж наедине. – Он становился прежним Рипли, предпочитавшим держаться в тени.

– Я приехал сюда главным образом для того, чтобы поговорить с тобой! – сказал мистер Гринлиф.

– Есть какие-то новости? – спросила Мардж.

Мистер Гринлиф покачал головой. Он нервно и рассеянно смотрел в окно моторной лодки, словно считал себя обязанным осматривать незнакомый город, хотя ничего и не отмечал особо. На вопрос Тома насчет обеда он так и не ответил. Том сложил на груди руки, придал лицу приятное выражение и постарался больше не разговаривать. Да и мотор лодки гудел. Мистер Гринлиф беседовал с Мардж о римских знакомых. Тому показалось, что Мардж и мистер Гринлиф быстро нашли общий язык, хотя Мардж говорила, что до встречи в Риме не была с ним знакома.

Они пошли пообедать в скромный ресторанчик, расположенный между гостиницами «Гритти» и «Риальто» и специализирующийся на морских продуктах, которые были выставлены в сыром виде на длинном прилавке внутри помещения. На одной из тарелок были разложены маленькие осьминоги фиолетового цвета, которые так нравились Дикки, и, когда они проходили мимо этой тарелки, Том кивнул в ее сторону и сказал Мардж:

– Как жаль, что Дикки не сможет этого отведать!

Мардж весело улыбнулась. Перед едой она всегда приходила в хорошее расположение духа.

За обедом мистер Гринлиф был поразговорчивее, но по-прежнему сидел с каменным выражением лица и то и дело оглядывался, словно ожидая, что в любую минуту может появиться Дикки. Нет, полиция так и не нашла никаких улик, и радоваться, по его словам, было нечему, поэтому он сам нанял американского частного сыщика, который должен разгадать тайну.

Том призадумался; у него тоже было смутное подозрение или, точнее, опасение, что американские сыщики лучше итальянских. Но его поразила очевидная бесполезность затеянного – то же самое, очевидно, поразило и Мардж, потому что на ее лице вдруг появилось бессмысленное выражение.