Талифа-куми

— Он только производил, — говорит Райхман. — И никогда не был в СС. А весь дизайн — это наш друг Дибич. Затем он еще разработал всю символику «Аненербе»². Была такая организация при СС. Изучала потусторонний мир и прочую чертовщину. Ну, на эту мистическую шелуху мы пока внимания обращать не будем, а посмотрим кое-что поинтереснее. — Райхман пролистнул пару страниц. — Вот. В тысяча девятьсот тридцать пятом году Дибич вместе с еще одним эсэсовцем, группенфюрером Надем, открывает в Мюнхене фабрику фарфора «Порцеллян Мануфактур Аллах³». В тысяча девятьсот тридцать девятом году они переводят свой бизнес из Мюнхена. Но недалеко — в концлагерь Дахау.

— Зачем в концлагере фарфор? — малость ошалев от всего услышанного, задаю я не самый умный вопрос.

Райхман бросил на меня взгляд поверх очков и усмехнулся:

— Вежливо — даже очень вежливо — говоря, в концлагере рабочая сила дешевле.

— Ага, — киваю я. — Конечно. Я мог бы и сам догадаться.

— Это еще не все, — продолжает одними губами улыбаться Райхман. — Фарфор — это же не только вазы и чайные сервизы. Для промышленных целей он тоже необходим. Например, для промышленного уничтожения всяких унтерменшей вроде нас с вами. Вот так.

Он снова вернулся к папке:

— В тысяча девятьсот сорок третьем году наш дизайнер и фарфоровый магнат каким-то образом оказывается на службе в танковой дивизии СС «Викинг», а двадцатого апреля сорок четвертого года, уже с погонами оберфюрера, появляется в Италии и возглавляет ее полицию. В сорок пятом году он на длительное время исчезает из нашего поля зрения. Но, к сожалению, не из жизни. Умер он в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. А его фарфоровая корпорация продолжает процветать до сих пор. Правда, она много раз сливалась с другими компаниями, переименовывалась... Но это шелуха.

Райхман снова открыл место, помеченное зеленой закладкой.

— Вернемся к «Кредито Артиджиано». Есть, знаете ли, такая интересная корпорация — Ай-Ти-Ти⁴. Штаб-квартира ее в США, но щупальца — по всему миру. Народу она мало известна, так как потребительских товаров не производит, ее клиенты — армии. Самые разные. Сейчас это армии НАТО, а во время войны, например, она снабжала системами связи Третий рейх. И входила, несмотря на то что президентом ее был полковник армии США Состенс Бен, в фашистский концерн «ИГ Фарбен», как и другая американская компания — «Дженерал Моторс». А возглавлял «ИГ Фарбен» сам Герман Геринг. Этот концерн поставил армии Гитлера восемьдесят пять процентов военной продукции. В тысяча девятьсот сорок седьмом году Аргентина выкупила у Ай-Ти-Ти ее аргентинский филиал за восемьдесят миллионов долларов. Прибавьте два нолика и получите эту сумму в расчете на современные доллары. А кредитовал эту сделку под залог казначейских обязательств правительства Аргентины именно «Кредито Артиджиано». После чего, очевидно от радости, Хельга Висмара, в девичестве Дибич, застрелила своего мужа и застрелилась сама. В затылок. По крайней мере, итальянская полиция пришла именно к такому выводу.

— Это бывает, — согласился я. — Такая радость часто творится даже там, где речь идет о куда меньших суммах.

— А почему вы не спросите, откуда мелкий банк взял такие деньги? — интересуется Райхман.

— И откуда?

— Ну, пятьдесят пять миллионов возникли как бы из воздуха. Происхождение их отследить не удалось. А вот двадцать пять миллионов «Кредито Артиджиано» занял, под залог тридцати пяти процентов своих акций, у Института религиозных дел.

— Крутой вуз! — удивился я.

— Это не вуз, — говорит Райхман. — Это Банк Ватикана. Просто с тысяча девятьсот сорок второго года он носит название Института. Итальянцы, очевидно, очень любят свою церковь, поэтому Банк Ватикана не платит налогов. Никаких. Равно как и его вкладчики — с процентов по вкладам. Как по-вашему, сколько денег можно перекачать через такой банк?

— Я бы перекачивал все, — говорю. — Очень хороший банк! Выгодный. А сколько там реально денег проходит?

— Напрасно вы смотрите на меня с таким интересом, — улыбнулся Райхман. — Туда не смогли подобраться даже те, кто составлял эту папочку. Так что ответ на ваш вопрос — неизвестно. Больше скажу: неизвестно даже, кому это известно.

— Как? — удивляюсь я. — Ректору-то этого, прости господи, «вуза» должно быть известно.

— Ректору? А вы знаете, глава Банка Ватикана так и называется — ректор. Институт все-таки. Как без ректора? Давайте на них посмотрим и решим, много ли они в своем Институте контролируют? Итак, с тысяча девятьсот сорок второго года было три ректора. Первый пропал без вести. По слухам, ушел в доминиканский монастырь. Второго, по версии следствия, какой-то хулиган расстрелял из автомата...

— Это в Италии хулиганством считается? — уточняю я.