Талисман

Скала была, и Джек согласился, что она была похожа на лягушку. Немного. Если напрячь воображение. И возможно, это помогает быть трехлетним. Или четырехлетним. Или семилетним. Или… сколько ему тогда было лет?

Ричард любил железную дорогу и считал Лагерь готовности действительно приятным местом, с его беговой дорожкой, барьерами и канатами для лазания. Но ему не нравился Пойнт-Венути. После некоторого раздумья Ричард вспомнил название мотеля, в котором они с отцом останавливались во время пребывания в прибрежном городке. Мотель «Кингслэнд», сказал он… и Джек обнаружил, что это название совсем не удивило его.

Мотель «Кингслэнд», сказал Ричард, находился в двух шагах от старого отеля, которым его отец всегда интересовался. Ричард мог видеть отель из своего окна, и он ему не нравился. Это было большое, беспорядочно построенное здание с башенками, фронтонами, двускатными крышами и куполами. На всем этом крутились медные флюгера. Они крутились даже тогда, когда не было ветра, сказал Ричард. Он ясно помнил, как он стоял у окна своей комнаты и смотрел, как они крутятся, странные медные создания в форме полумесяцев, жуков-скарабеев и китайских идеограмм, мелькающие в солнечных лучах, в то время как океан ревел и пенился внизу.

Да, док, теперь я начинаю все понимать, подумал Джек.

— Он был пустым? — спросил Джек.

— Да, он продавался.

— Как он назывался?

— «Эджинкорт». — Ричард помолчал, потом добавил еще одну детскую краску, ту, которую многие маленькие дети предпочитают оставить в коробке. — Он был черным. Он был построен из дерева, но дерево выглядело, как камень. Старый черный камень. Мой отец и его друзья так и называли его: Черный отель.

11

Ричарда частично — но не полностью — отвлекло то, что Джек спросил:

— Твой отец купил этот отель? Так же как и Лагерь готовности?

Ричард подумал некоторое время, потом кивнул.

— Да, — сказал он, — я думаю, что он купил его. Через некоторое время. На воротах отеля висела табличка: «Продается», когда он начал брать меня туда, но однажды она исчезла.

— Но ты никогда там не останавливался?

— О Боже, нет! — Ричард содрогнулся. — Меня можно было бы затащить туда разве что на цепи… да и в таком случае я не пошел бы туда.

— Значит, ты туда не входил?

— Нет. Никогда не входил, никогда не войду.

Ах, Ричи, неужели никто не учил тебя никогда не говорить «никогда»?

— Это касалось и твоего отца? Он тоже никогда не входил туда?

— Нет, насколько я знаю, — сказал Ричард своим лучшим профессорским голосом. Его указательный палец потянулся к переносице, чтобы поправить очки, которых там не было. — Я готов поспорить, что он никогда не входил вовнутрь. Он боялся не меньше меня. Но я просто… боялся. Что касается моего отца, то тут было нечто большее. Он…

— Он что?

Неохотно Ричард продолжил:

— Он был околдован этим домом, как мне кажется.

Ричард остановился, взгляд его отсутствовал: он вспоминал.

— Он стоял перед ним каждый день, когда мы были в Пойнт-Венути. И не по нескольку минут — он мог стоять там три, четыре часа. Иногда дольше. Обычно он был один. Но не всегда. У него были… странные друзья.

— Волки?

— Я думаю, да, — сказал Ричард почти раздраженно. — Да, я думаю, некоторые из них были Волками, или как там ты их называешь. Казалось, что они себя чувствуют неудобно в своей одежде — они все время чесались, обычно в тех местах, где приличные люди не чешутся. Другие были похожи на нового тренера. Резкие и грубые. Некоторых из них я видел и в Лагере готовности. И вот что я тебе скажу, Джек: эти парни боялись этого места еще сильнее, чем мой отец. Они почти съеживались от страха, когда приближались к этому дому.

— А Солнечный Гарднер? Он бывал там?

— Ага. Но в Пойнт-Венути он выглядел более похожим на человека, которого мы видели там…

— Осмонда.

— Да. Но эти люди приходили нечасто. Обычно там был только мой отец, один. Иногда он заказывал в ресторане мотеля сандвичи, а потом сидел на скамейке, ел завтрак и смотрел на отель. Я стоял у окна в холле «Кингслэнда» и смотрел на своего отца, смотрящего на отель. Мне никогда не нравилось его лицо в такие моменты. Он выглядел испуганным, но, кроме того, казалось, что он… что он тайно злорадствовал.

— Злорадствовал, — задумчиво произнес Джек.

— Иногда он спрашивал меня, хочу ли я пойти с ним, и я всегда говорил «нет». Он кивал, а однажды, я помню, он сказал: «Придет время, и ты все поймешь, Рич… В свое время». Я помню, что я подумал, что если он говорит о Черном отеле, то я не хочу ничего понимать.

Однажды, — сказал Ричард, — когда он напился, он сказал, что внутри этого дома что-то есть. Он сказал, что это было там очень долго. Я помню, мы лежали в своих кроватях. Той ночью был сильный ветер. Я слышал волны, бьющиеся о берег, и скрип флюгеров на верхушках башен «Эджинкорта». Это был пугающий звук. Я думал об этом доме, о его комнатах, совершенно пустых…