Талтос

— Ш-ш-ш-ш, прикуси язык, кузина! Роуан не умерла, не так ли, а она родила одного и другого! Я не умираю. Морриган мне не позволит.

«Нет, мама, я люблю тебя, ты нужна мне, мама. Никогда не говори о смерти. Когда ты говоришь о смерти, я чувствую запах смерти».

— Мэри-Джейн, лучшее место — Фонтевро? Ты в этом уверена? Учли ли мы все варианты? Возможно, какой-нибудь мотель поблизости…

— Послушай, там живет бабушка, а бабушке можно доверять полностью. И тот маленький мальчик, живущий у нее, сразу же смоется, как только я дам ему одну из бумажек в двадцать баксов.

— Но он не должен оставлять лодку на причале, чтобы никто другой…

— Нет, он не сделает этого, милая, не будь дурочкой. Он возьмет эту пирогу к себе домой! Он не оставит ее на причале. Он живет вверх по реке, недалеко от города. Сейчас ты сядь и отдохни. У нас хранится много вещей в тайниках в Фонтевро. У нас есть мансарда, сухая и теплая.

— О да, это было бы прекрасно.

— И когда утром взойдет солнце, оно осветит все окна в мансарде…

Мэри-Джейн ударила по тормозам. Они были уже у Джексон-авеню.

— Извини, дорогая, эта машина уж слишком мощная.

— Тебе тяжело с ней справляться? Боже, я никогда не сидела на этом месте, с целой проклятой комнатой позади. Это сверхъестественно, как управлять самолетом.

— Нет, у меня нет проблем! — Мэри-Джейн повернула на Сент-Чарльз-авеню. — Разве что с этими жуткими пьяными водителями из Нового Орлеана. Уже полночь, знаешь? Но ехать можно совершенно спокойно, особенно если тебе приходилось водить машину с восемнадцатью колесами, какая была у меня раньше.

— И где, черт подери, ты водила такую, Мэри-Джейн?

— В Аризоне, милая. Пришлось угнать грузовик, но это совсем другая история.

Морриган позвала ее, снова запела, но уже быстро и как-то гулко.

«Я не могу дождаться, когда увижу тебя, обниму тебя! Я люблю тебя больше за то, что ты есть. Ох, это судьба, Морриган. Эта любовь затмевает все, целый мир детской колыбели, погремушек и счастливых отцов. Да, в конце концов, он будет счастлив, когда придет к пониманию, что условия теперь изменились полностью…»

Мир вращался. Холодные ветры разгулялись по долине. Они танцевали вопреки ветрам, изо всех сил стараясь сохранить тепло. Почему тепло покинуло их? Разве эти места не были их родиной?

Эшлер сказал:

— Теперь наша родина здесь. Мы должны научиться переносить холод не хуже, чем тепло.

«Не позволяй им убивать меня, мама».

Морриган лежала, свернувшись в комочек, заполняя собой пузырь с жидкостью, волосы окутывали ее сверху и снизу, коленки она прижимала к глазам.

«Милая, что заставляет тебя думать, что кто-то может причинить тебе боль?»

«Я так думаю, потому что так думаешь ты, мама. Я знаю то, что знаешь ты».

— Ты разговариваешь со своим ребенком?

— Да, и он отвечает мне.

Ее глаза были закрыты, когда они выехали на скоростную дорогу.

— Теперь засни, дорогая. Мы пожираем милю за милей, милая. Эта штука идет на девяносто, и ты даже не чувствуешь этого.

— Не схлопочи штраф за это.

— Милая, неужели ты думаешь, что такая ведьма, как я, не сможет управиться с полицейским? Они даже не успеют заполнить квитанцию!

Мона засмеялась. Все прошло так хорошо, как только можно. И в самом деле, лучше быть не могло. А самое лучшее ждало их впереди.

21

Звонил колокол…

Он не спал по-настоящему, он планировал. Но, когда он занимался этим на границе между сном и бдением, Марклин видел образы ярче, усматривал возможности, которых не видел в других условиях.

Они поедут в Америку. Они захватят с собой каждую крупицу ценной информации, которую должны скопить. Черт с ними, со Стюартом и с Тессой. Стюарт бросил их. Стюарт разочаровал их в последний раз. Они унесут с собой воспоминания о Стюарте, веру Стюарта и его убежденность, благоговение Стюарта перед тайной. Но этим ограничится все, что им когда-нибудь понадобится от Стюарта

Они устроятся в Новом Орлеане, снимут маленькую квартиру и начнут проводить систематические наблюдения за Мэйфейрскими ведьмами. На это занятие могут уйти годы. Но у них обоих были деньги. У Марклина были деньги настоящие, а Томми владел воображаемыми суммами, выражавшимися во многих миллионах. Пока за все платил Томми. Но Марклин был в состоянии содержать себя, и проблем не было. А для семей можно было придумать какие-нибудь отговорки, вроде внеочередных отпусков, выделяемых для научных исследований. Или, например, они могли поступить на курсы в ближайшие университеты. Не имело значения.

Когда они смогут снова наблюдать за Мэйфейрами, их забавы продолжатся.

Колокол. Боже милостивый, этот колокол…

Мэйфейрские ведьмы. Он желал бы оказаться теперь в Риджент-парке, располагая всеми файлами. Все эти картины, последние отчеты Эрона, все ксерокопии. Майкл Карри. Прочесть многочисленные отчеты Эрона о Майкле Карри. Это человек, от которого мог родиться монстр. Это человек, которого Лэшер выбрал в детстве. Отчеты Эрона, поспешные, взволнованные, полные тревоги, не оставляли сомнений на сей счет.