Талтос

Он быстро взглянул на Тессу. Он забыл о ней за эти несколько мгновений. Тесса будет чувствовать себя несчастной, когда увидит Стюарта. Боже милостивый, как можно остановить ее, чтобы она не поднялась наверх?

Но Тесса снова сидела за своим станком — или за пяльцами, возможно, это были они — и напевала что-то про себя.

Он подошел поближе, боясь потревожить ее.

— Я знаю, — сказала она тут же, взглянув на него, радостно и просветленно улыбаясь своим круглым сияющим лицом. — Стюарт умер теперь. Он ушел, Возможно, на небеса.

— Она сказала тебе?

— Да. Она сказала.

Юрий выглянул в окно. Он не знал, что сможет разглядеть в полной тьме. Было ли это отражение в воде озера? Он не мог сказать. Но тут же безошибочно различил огни фар отъезжающей машины. Сквозь темные просеки леса промелькнули огни, и машина исчезла

На миг он ощутил себя заброшенным и чудовищно беззащитным. Но они обещали позвонить ему и, разумеется, сдержат свое обещание. Возможно, они звонили уже сейчас. В таком случае не останется записи на аппарате в башне, связующей тех, кто приходил, и тех, с которыми должны уйти он и эта женщина.

Внезапно он ощутил необыкновенную усталость. Где здесь может быть кровать? Он хотел задать этот вопрос, но не стал спрашивать. Он стоял, просто глядя на ее работу, слушал, как она тихо напевает, а когда наконец Тесса взглянула вверх, она все так же улыбалась.

— Ох, я знала, что это наступит, — сказала она. — Я знала это всякий раз, когда глядела на него. Я никогда не знала этого наверняка с существами вашего вида. Раньше или позже вы становитесь все слабее и меньше и умираете. Прошли целые годы, прежде чем я осознала, что ни один из вас не избегнет такой участи. А Стюарт, бедняга, он был настолько слаб, что я знала — смерть может прийти к нему в любое время.

Юрий не сказал ничего. Он почувствовал сильное отвращение к ней, настолько мощное, что должен был напрячь все свои силы, чтобы скрыть его, чтобы она не почувствовала никакого охлаждения, никакой обиды. Словно в тумане он вспоминал Мону, благоухающую, теплую и постоянно удивляющую окружающих своей энергией, пламенной любовью к жизни. Интересно, а какими видит людей Талтос? Грубыми? Дикими? Животными, возможно обладающими непостоянным и опасным очарованием? Такими, как львы и тигры?

Мона. Мысленно он ухватил прядь ее волос. Он увидел, как она повернулась, чтобы посмотреть на него: зеленые глаза, смеющиеся губы, слова, сыплющиеся быстро и совершенно очаровательно с американской простотой и обаянием.

Он никогда не чувствовал с такой уверенностью, что не увидит ее снова

Он знал, что это значит для нее, что семья поглотит ее, что человек с таким же характером, как у нее, внутри ее собственного клана станет ее неизбежной любовью.

— Давайте не будем подниматься наверх, — сказала Тесса доверительным шепотом. — Пусть Стюарт останется мертвым в одиночестве. Это все правильно, вы так не считаете? После того как они умирают, не думаю, что для них имеет значение, что с ними делают.

Юрий медленно кивнул и оглянулся на таинственный свет за стеклом.

20

Она стояла в темной кухне, испытывая восхитительное чувство сытости. Все молоко было выпито до последней капли, съедены и сметана, и творог, и даже масло. Вот что называют «подмела подчистую». О! Забыла еще кое-что: засунуть в рот ложку с тонкими ломтиками желтого плавленого сыра, полного всякой химии и краски. Ух, наконец-то прожевала все.

— Ты знаешь, дорогая, если окажется, что ты идиотка… — сказала она.

«Такой возможности даже не предвидится. Мама, я — твоя, и я — от Майкла. И совершенно определенно, я — это все, кто говорили с тобой с самого начала, и еще я — Мэри-Джейн».

Она расхохоталась, совсем одна, да еще в темной кухне, прислонившись к холодильнику. А как насчет мороженого? Черт побери, она чуть не забыла!

— Хорошо, дорогая, я возьму, сколько поместится в руках, — сказала она. — Ты не смогла бы вытащить больше. И, полагаю, ты не пропустишь ни мельчайшей крошки.

О, ванильное! Пинты! Целые пинты!

— Мона Мэйфейр!

— Кто там меня зовет? Эухения? Не хочу говорить с ней. Не желаю, чтобы она беспокоила меня или Мэри-Джейн.

Мэри-Джейн все еще была в библиотеке, с бумагами, которые она вытаскивала из стола Майкла, — или это был стол Роуан, теперь, когда Роуан снова вернулась к активной жизни? Не важно. Это все были медицинские и юридические документы, а также бумаги, относящиеся к событиям, которые произошли всего три недели назад. Мэри-Джейн, которая успела лишь поверхностно ознакомиться с несколькими файлами и историями, казалась совершенно ненасытной. История семьи стала для нее столь же привлекательной, как гора мороженого, если можно так выразиться.

— Теперь вопрос состоит в том, будем ли мы делить это мороженое с Мэри-Джейн как с кузиной или хватать, кому больше достанется?

Хватать его…