Талтос

— Полная изоляция, — сказал Гордон, — была фикцией. Мы создали систему перехвата информации. Я не принимал в этом участия. Я даже ничего в этом не понимаю. Она была создана, и мы пропускали только те письма к старейшинам и от них, которые не имели отношения к этому делу. Мы подменяли нашими собственными сообщениями те, которые шли от Эрона или от Юрия к старшинам, и те, которые шли к ним от старшин. Это не составляло особой трудности — старшины со свойственной им склонностью к секретности и простоте оставляли широкий простор для таких проделок.

— Благодарю вас за то, что вы нам сообщили, — мрачно заметила Роуан. — Возможно, Эрон подозревал это.

Юрий едва мог выносить доброту, с которой она говорила с этим мерзавцем, утешая его, тогда, как его следовало удушить тут же, на месте.

Затем она сказала:

— Что еще мы можем получить от него? — Она взглянула на Эша. — Я думаю, мы закончили с ним.

Гордон понял, что это значит. Она давала свое согласие на его смерть. Юрий наблюдал, как медленно Эш положил драгоценную книгу и повернулся лицом к Гордону; его руки освободились теперь для исполнения приговора, который он сам же и вынес

— Вы ничего не знаете, — внезапно заявил Гордон. — Слова Тессы, ее историю, магнитофонные ленты, записанные мною. Только я знаю, где они находятся.

Эш пристально смотрел на него. Глаза его сузились, а брови сдвинулись и нахмурились. Гордон огляделся.

— Здесь! — крикнул он. — У меня есть другой важный предмет, который я по своей воле могу показать вам!

Он рванулся к коробке и повернулся кругом, в обеих руках крепко сжимая пистолет, нацеленный на Эша. Затем он направил его на Юрия, а после — на Роуан и Майкла.

— Вы можете умереть от этого, — сказал Гордон, — ведьмы, Талтос, все вы! Одна пуля сквозь сердце — и вы так же мертвы, как любое человеческое существо.

— Вы не сможете застрелить всех нас, — сказал Юрий, обходя край стола

— Не смейте, или я буду стрелять! — вскрикнул Гордон.

Эш совершил очень быстрое движение, чтобы сократить расстояние между собой и этим человеком. Но Гордон снова повернулся к нему лицом и взвел курок. Эш не остановился. Но пистолет не выстрелил..

С мучительной гримасой Гордон поднес пистолет близко к своей груди, его плечи внезапно обвисли, рука разжалась. Гордон судорожно всхлипнул. Оружие со стуком упало на голые доски пола.

— Ты! — Гордон со злобой смотрел на Роуан. — Ты ведьма, Мэйфейрская ведьма! — кричал он. — Я знал, что это будешь ты. Я говорил им. Я знал это…— Согнувшись почти вдвое, он закрыл глаза и свалился рядом с коробкой. Казалось, он упадет вперед, но он скользнул по полу. Правой рукой он тщетно пытался оттолкнуться от досок пола, словно пытаясь подняться; затем его тело безвольно обвисло, веки наполовину прикрылись, придавая глазам тусклый взгляд мертвеца.

Он лежал здесь с видом человека, совершенно случайно и нелепо покончившего счеты с жизнью.

Роуан не сдвинулась с места, ни единым знаком не выдавая, что она стала причиной его смерти. Но это была она, Юрий знал, и он видел, что Майкл знал тоже — по тому, как Майкл глядел на нее: без укоризны, но с тихим ужасом. Затем из груди Майкла вырвался вздох. Он вынул носовой платок из кармана и промокнул им лицо. Он повернулся спиной к мертвому, покачал головой и двинулся прочь, в тень вблизи окна

Роуан просто стояла на месте со сложенными на груди руками, устремив взгляд на Гордона. Возможно, подумал Юрий, она видела нечто, что они не могли увидеть. Она ощущала нечто, что нам не было дано ощутить.

Но в сущности это не имело значения. Подонок был мертв. И впервые Юрий мог вздохнуть спокойно. Он издал протяжный вздох облегчения, столь отличающийся от скорбного шепота, который только что сорвался с губ Майкла

Он мертв, Эрон. Он мертв. И старшины не имели к этому никакого отношения. И они выяснят, они, несомненно, выяснят, кто были его помощники, если они были вообще — эта группа гордых молодых послушников.

Юрию казалось, что его мнение о виновности агентов Таламаски Марклина Джорджа и Томми Монохана было чересчур поспешным. Хотя вся схема заговора походила на работу молодых, напористых и безжалостных юнцов, и, возможно, воистину эта схема оказалась выше понимания старого человека.

Никто не двигался. Никто не сказал ни слова. Все они стояли там же, возможно выказывая некоторого рода мрачное почтение мертвому. Юрию хотелось испытать облегчение, но он не ощущал ничего подобного.

Затем Эш подошел к Роуан, нарочито официально, и в то же время мягко дотронулся до ее нежных рук с длинными пальцами и склонился, чтобы поцеловать ее в обе щеки. Она взглянула на него вверх, посмотрела ему в глаза, словно проснулась. В ее глазах Юрий заметил несчастнейшее выражение, которое ему когда-либо доводилось видеть.

Эш отступил от нее и повернулся к Юрию. Он ждал, ничего не говоря. Все они ждали. Что здесь можно было сказать? Что должно было теперь случиться?

Юрий пытался представить дальнейшие действия, но это было совершенно невозможно.

— Собираетесь ли вы вернуться домой, в орден? — наконец спросил Эш.