Талтос

— Да, — сказал Гордон, окончательно отрывая свой взгляд от Эша и смотря на нее. Легкая фальшивая улыбка играла у него на губах, пока он продолжал, словно желая сказать: «А теперь мы ответим на вопрос этой прелестной леди, сидящей в первом ряду». — Я действительно принес это сказание домой Тессе; во время ужина, как обычно, я рассказал ей о том, что прочел. Представляете, жизнеописание этого святого оказалось ей известным! Эшлер, один из людей ее племени, великий вождь, король среди них, обратившийся в христианство, предал интересы своего народа. Я торжествовал победу. Теперь у меня было это имя, чтобы проследить его историю.

И на следующее утро я вернулся к архивам и засел за свою трудную работу, а затем, а затем, произошло мое открытие величайшей важности, то, за которое другие ученые из Таламаски пожертвовали бы всем на свете, если бы только узнали о нем

Он помолчал, переводя взгляд по очереди на всех присутствовавших и, наконец, даже на Юрия; его улыбка преисполнилась гордости.

— Это была книга, свод законов на пергаменте, такой, какого я никогда не видел за всю мою долгую жизнь ученого! И никогда не мечтал, что увижу имя святого Эшлера, вырезанное на крышке деревянной коробки, которая содержала эти документы. Святой Эшлер… То было имя святого, бросившееся мне в глаза сквозь пыль и тени, когда я двигался вдоль полок со своим электрическим фонарем

Повисла долгая пауза.

— А пониже этого имени, — продолжил наконец Гордон, снова разглядывая всех по очереди, увеличивая драматический эффект, — руническими письменами были выведены слова: «История Талтоса Британии», а на латыни: «Гиганты на Земле!» Как подтвердила Тесса в ту же самую ночь простым кивком головы, я напал на ключевое слово. «Талтос. Это то, кем мы являемся», — добавила она. Я сразу же вышел из башни. Поехал обратно в Обитель. Спустился в подвал. Другие документы я всегда изучал внутри дома. В библиотеке или в других местах, по своему выбору. Разве когда-либо такое исследование привлекало чье-то внимание? Но этим я должен был владеть единолично.

Он поднялся, опершись о стол костяшками пальцев, и взглянул на Эша, будто Эш собирался остановить его. Лицо Эша омрачилось, какое-то едва уловимое изменение придало ему исключительно холодное выражение.

Гордон прислонился к стене, повернулся, а затем направился прямо к просторному резному шкафу, стоявшему напротив, и вынул оттуда большую прямоугольную коробку.

Эш спокойно смотрел на него, не предвидя попытки к побегу, уверенный в том, что сможет поймать Гордона, если тот побежит к лестнице.

И теперь Эш не сводил взгляда с коробки, пока Гордон ставил ее на стол перед ними. Казалось, в Эше нарастала какая-то тревога, что-то должно было взорваться.

Господь Всемогущий, документ ведь подлинный, думал Юрий.

— Смотрите, — сказал Гордон, его пальцы покоились на промасленном дереве, словно оно было священным. — Святой Эшлер, — сказал он. И снова перевел остальной текст. — А как вы думаете, что находится в этой коробке? Что бы вы предположили?

— Кончайте с этим, пожалуйста, Гордон, — сказал Майкл, бросив острый взгляд в сторону Эша.

— Я готов! — шепотом заявил Гордон и затем, открыв коробку, вытащил из нее громадную книгу в твердой кожаной обложке и положил ее на стол перед собой, оттолкнув коробку в сторону.

Он немедленно поднял обложку, и перед ними открылась титульная страница на пергаменте, великолепно расцвеченная красным, золотым и синим. Крошечные миниатюры были вкраплены в латинский текст. Он осторожно перевернул страницу. Юрий увидел текст, по красоте превосходящий предыдущий, и иллюстрации еще мельче, красоту которых можно было исследовать только с помощью увеличительного стекла.

— Созерцайте, ибо никогда в своей жизни вы не видели ничего подобного этому документу. Ведь он был написан рукой самого святого.

Это история Талтоса с самого раннего начала; история уничтоженной расы и его собственное признание, что он сам — священник, чудотворец, святой, если хотите, — не человек, но один из исчезнувших гигантов. В своем обращении к самому святому Колумбе — великому миссионеру пиктов[20], — аббату и основателю кельтского монастыря на острове Айона, он утверждает, что Талтосы вовсе не монстры, но существа с бессмертными душами, созданные Богом, которые разделяют веру в христианскую добродетель. Это ли не великолепно?!

Неожиданно Эш вскочил и выхватил книгу из рук растерявшегося Гордона.

Гордон, замерший от ужаса, стоял возле стула, а Эш возвышался над ним.

Остальные медленно поднимались на ноги. Когда человек в таком гневе, каждый должен уважать его гнев или, по крайней мере, признавать его, подумал Юрий. Они стояли, спокойно глядя на него, пока он продолжал с яростью смотреть на Гордона, словно собирался немедленно убить его.

Вид обычно мягкого лица Эша, сейчас обезображенного яростью, был ужасен. Так выглядят ангелы, подумал Юрий, когда появляются с пламенеющими мечами.

Выражение лица Гордона медленно менялось от оскорбленного до объятого всепоглощающим ужасом