Талтос

Я сам всегда считался изобретательным и дальновидным и отказывался сдаваться до самого конца — даже когда взорвалась вся утраченная земля, я все равно не смирился, хоть и считал наше дело практически проигранным. Мы могли на этот раз защитить нашу долину, как уже не раз делали это, отражая набеги чужаков, но по существу мы оказались в настоящей ловушке!

Но вопрос о тех, кто выдавал себя за людей, о тех, кто жил среди людей, претендуя на принадлежность к какому-то старому племени или клану, всегда будоражил мое воображение. Он заставлял меня задумываться… Что, если бы мы сделали что-то подобное? Что было бы, если бы вместо того, чтобы прогнать людей от себя как можно дальше, мы позволили бы им постепенно приблизиться к нам и подвели бы их к мысли, что мы такое же, как и они, человеческое племя, если бы мы жили среди них, храня в тайне от них наши ритуалы рождения?

Между тем великие перемены во внешнем мире произвели огромное впечатление на наше воображение. Нам хотелось поговорить с путешественниками, узнать побольше.

И наконец мы придумали опасное ухищрение…

26

— Это Юрий Стефано. Чем могу быть полезен?

— Можешь быть полезен! Господи! Как приятно услышать твой голос! — радостно воскликнул Майкл. — Мы последний раз виделись менее чем сорок восемь часов тому назад, но нас уже разделяет Атлантический океан.

— Майкл! Слава Богу, ты позвонил мне. Я не знал, где можно тебя застать. Вы все еще с Эшем, не так ли?

— Да, и, думаю, мы пробудем здесь еще пару дней. Я расскажу тебе все чуть позже. Как дела у тебя?

— Все кончено, Майкл. Все кончено. Все зло уничтожено, и Таламаска снова стала прежней. Сегодня утром я получил первое сообщение от старшин. Мы предпринимаем серьезные меры, чтобы подобный перехват информации никогда не повторился снова. Я получил первое задание. Пишу отчеты. Новый Верховный глава советовал мне отдохнуть, но это невозможно.

— Но тебе и впрямь нужно немного отдохнуть, Юрий. Ты сам это знаешь. Мы все нуждаемся в передышке.

— Я спал четыре часа. И с тех пор как встал, думаю о том, что случилось. Начал писать. Я писал четыре, может быть, пять часов. Потом заснул опять. Когда наступило время еды, они заставили меня спуститься. Такая забота приятна. Так мило опять быть с ними. Но как дела у вас, Майкл?

— Юрий, я полюбил этого человека. Люблю Эша так, как любил Эрона. Я часами слушаю, как он говорит. Конечно, в том, что он рассказывает, секретов нет, но он не позволяет ничего из этого записывать. Он заявил, что мы должны унести с собой только то, что можем запомнить совершенно естественно. Юрий, я не думаю, что этот человек когда-нибудь захочет причинить вред нам или кому-нибудь, связанному с нами. Я определенно уверен, что нет. Знаешь, это одна из тех ситуаций, когда я могу целиком довериться ему. И если он по какой-либо причине поступит нам во зло, значит, это будет нечто такое, что должно было случиться.

— Понимаю. А Роуан? Как она?

— Думаю, она тоже любит его. Я знаю, что это именно так. Насколько и как… Знаешь, это ее дело. Я никогда не мог быть в чем-либо уверен, когда дело касалось Роуан. Мы собираемся задержаться здесь. Как я уже сказал, еще на пару дней, а может быть, и дольше. После того мы должны отправиться на юг. Мы немного беспокоимся за Мону.

— Почему?

— Ничего страшного. Она сбежала со своей кузиной Мэри-Джейн Мэйфейр — молодой женщиной, с которой ты не имел удовольствия встретиться. Они обе слишком молоды, чтобы их можно было оставить без родительского надзора.

— Майкл, я написал письмо Моне. Я должен был написать его. Перед отъездом в Новый Орлеан я признался ей в любви. Но Мона слишком юна и неопытна для таких предложений, и теперь, когда я вернулся домой и снова соединился с орденом, я осознал яснее, чем когда-либо раньше, насколько не подхожу для нее. Я отослал письмо в дом на Амелия-стрит. Боюсь, что Мона обидится и будет сердиться на меня.

— Юрий, у Моны на уме сейчас совсем другое. Возможно, это лучшее решение из всех, которые ты мог принять. Мы забыли, что Моне всего тринадцать. Все об этом забыли. И конечно, Мона сама забывает об этом. Но ты все сделал правильно. Кроме того, она может с тобой связаться, если захочет, не так ли?

— Да. Я здесь. Я в безопасности. Я — дома

— А Тесса?

— Ну, они забрали ее, Майкл. Такова Таламаска Я знаю, что с ней произошло. Ее окружила целая группа учтивых кавалеров, и они пригласили ее поехать с ними, вероятно, в Амстердам. Я поцеловал ее на прощание, прежде чем она покинула этот дом. Потом были какие-то слухи о прекрасном месте, где она сможет отдохнуть и где все ее воспоминания и истории будут записаны. Кажется, никто так и не знает, как определить, сколько ей лет. Никто не знает, правда ли то, что сказал Эш: что она скоро умрет.

— Но она счастлива, и Таламаска взяла на себя заботу о ней.