Там чудеса

Голос – чуждый, дивий, сокрушительный – тише и мягче сделался, приноровился будто к хрупким маленьким гостям, позаботился о них. Дышать стало легче, стоять – тоже, и Фира, распрямившись, решила ответить той же любезностью. Чуть наклонила посох, чтобы не бил свет в огромные глаза, да попыталась призвать тепло от ладони обратно в кровь, и сияние покорно померкло. Не угасло совсем, но теперь тусклые лучи в дорогу упирались, а мягкий дрожащий круг света лишь краем задевал разметавшуюся окрест косматую бороду.

– Спасибо, – пропела Голова, кажется, еще тише, осторожнее, и Фира с Русланом переглянулись.

– Мы подойдем, – пообещал он, – но сперва скажи, кто ты!

Снова вздрогнула земля, мелькнули в сумраке зубы, словно горная гряда заснеженная, – засмеялся великан:

– Обмельчали князья росские, растеряли ум да память предков. Это ж надо, волота не признать.

– Про волотов-то я слыхал. – Оскорбленный Руслан грудь выпятил и вперед шагнул, раз, другой, так что Фире пришлось хватать вороного и идти следом. Не оставлять же дурня в темноте. – Даже кости их видел. И ничем-то, кроме размеров, они от людских не отличаются, все как у нас, руки, ноги, голова. Тебе же явно чего-то не хватает аль оно в земле зарыто?

Теперь свет захватывал и искривленный рот великана, и встопорщенные усы, и нос с гневно раздутыми ноздрями.

– А ты копни да проверь, – прорычала Голова, – коли и впрямь воин, а не мальчишка с батькиным мечом.

Похоже, этого хватило бы, будь Руслан один. Он и за рукоять уже схватился, и к Бурану отступил, готовый в седло взлететь, но Фира оказалась проворнее. Выбежала вперед, путевик вскинула, снова озарив все лицо великанское, отчего он скривился и прищурился, и заговорила быстро-быстро:

– Не сдул ты нас дыханием, хотя мог, не утащил под землю корнями, не проглотил, потому верю: не желаешь зла. Так выслушай и помоги нам в Навь пробраться!

– В На-а-авь, – протянула Голова. – Откуда ж мне ведать про такие пути-дорожки?

Руслан все еще пыхтел недовольно за спиной, но хотя бы помалкивал, и Фира продолжила:

– Волот в полный рост все три мира видит, не обмануть его туманами и завесами, не обвести вокруг пальца чарами. Если кто и сумеет нас провести, то только ты.

– Как любезно заметил твой спутник, для полного роста мне кое-чего не хватает…

– Это не ответ.

Затихла Голова, и весь лес – вместе с нею. Даже ветерок вечерний к ногам прилег, затаился.

– Что нужно вам в Нави? – раздался наконец тяжкий вздох.

– Его жена, – Фира кивнула на Руслана. Тот будто поспорить хотел, но только губы поджал, и она добавила: – Утащил ее черный дым прямиком со свадьбы, и если зна…

– Черномор! – взревела Голова, и выпорхнули из прорех в шеломе птицы, да земля под ногами заходила ходуном.

Фира за коня ухватилась и, глянув вниз, едва не застонала. Не было там уже никакой дороги, давным-давно они на бороду перебрались.

– Кто это? – оживился Руслан, будто и не замечая, сколь близко они подошли к волотовой пасти.

Так близко, что еще чуть-чуть – и ничего, кроме заросших искривленных губ, и не видно станет.

– Черномор… – повторила Голова спокойнее, а в третий раз почти нежно, с любовью: – Черномор. Брат мой меньший. Колдун коварный. Предатель. Навь приютила его, силу подарила невиданную, с тех пор и странствует он по миру, дымом обращаясь, да хватает все, что приглянется.

– Ты знаешь, как найти его? – спросила Фира, и вновь ощерились крупные зубы в ухмылке.

– Лучше. Я знаю, как его одолеть. Эй, воин! Подойди к левому моему уху.

Фира боялась, что Руслан опять препираться начнет, но его послушание настораживало еще больше. Казалось, назвав имя, Голова в тот же миг из врага в верного соратника превратилась, а из чудища – в милейшее, безобидное существо.

И вряд ли остановить Руслана получилось бы, даже если б Фира очень захотела. Так что она просто смотрела, как подбегает он к огромному левому уху и делает все, что велит волот: склоняется, чуть не по пояс закапывается в бороду и выползает обратно, волоча за собой… меч.

Пожалуй, слишком маленький для великана. И великоватый для человека.

Фира такой точно не удержала бы, даже если б на миг умудрилась поднять, но Руслан справлялся. Вынул широкий клинок из ножен, камнями расшитых, взвесил в руке, крутанул и снова спрятал, напоследок нежно огладив золоченую рукоять.

– Добротный меч, – сказал, возвращаясь к Фире, и Голова поправила:

– Волшебный. Ты хотел знать, где тело мое? На севере, там, где братец обманом заставил меня прилечь да этим самым мечом рассек шею. Ты хотел знать, что сталось с плотью? Сгнила, а кости горным хребтом обратились. Голову же Черномор сюда перенес.

– Но… – Фира сглотнула, – зачем?

– Чтоб видел, как меняется Явь, черствеет, портится. Да чтоб клинок стерег, ибо только им можно лишить Черномора силы.

– И ты так просто его отдашь? – не поверил Руслан.

Голова фыркнула:

– Тебе бы не отдал, как не отдал сотням храбров, что кидались на меня с копьями и стрелами, как на зверя. Походи по округе, полюбуйся их черепами. Но девица твоя… попросила.

Руслан с сомнением на Фиру покосился, и она ответила тем же.