Там, где Крюков канал...

Начиная с 1912 года два театральных сезона помещение бывшего дома Половцева на Крюковом канале, 12, занимал «Веселый театр», которым руководил Л. Л. Пальмский. Его репертуар включал фарсы, оперетту, пародии, обозрения и другие номера. В труппе работали артисты С. А. Пальм, А. С. Полонский, Н. Ф. Улих, А. А. Арабельская и другие представители эстрады. В сентябре 1913 года скандальный успех имела «Леда» А. П. Каменского, просуществовавшая на подмостках «Веселого театра» в течение двух месяцев и демонстрировавшаяся почти ежедневно. Успехом у зрителей пользовались также «Рабыни веселья» Протопопова и миниатюра Бентовина.

29 сентября 1912 года газетное театральное обозрение торжественно сообщило об открытии «Веселого театра»: «В 11 часов после спектакля, в роскошном концертном зале дома № 12 – открытие „бала табарэн“ по образцу первоклассных увеселительных учреждений Парижа, Вены, Берлина и Лондона. Конкурс танцев: характерных, классических, эксцентрических и национальных. Лучшие танцоры мира. Три оркестра: большой симфонический под управлением Кельберга, румынский Миташи и венский. Роскошное убранство! Тропический сад! Грандиозный светящийся паркет! 3500 разноцветных огней. Первоклассная кухня под наблюдением Лебедева. Одни дамы без кавалеров не допускаются. Вход – 2 рубля».

Журнал «Театр и искусство», публикуя на своих страницах отчеты о выступлении румынских оркестров на подмостках «Веселого театра», приводит даже анекдот:

– Скажи-ка, Либерман, много ли в вашем оркестре румын?

– Нет, не очень, я и Цыкович. Остальные все евреи.

Румынский оркестр. Начало XX в.

Кстати, петербургская пресса, возможно, сознательно умолчала о постановке в «Веселом театре» скандальной пьесы «Леда». Ее автор – А. П. Каменский – был широко известен своей назойливой пропагандой откровенного эротизма и «свободной любви». В советское время его репрессировали, потом реабилитировали, правда, посмертно. Журнал «Театр и искусство» в октябре 1913 года все же с некоторой долей юмора отреагировал на эту необычную и даже аморальную для того времени постановку: «А. Каменский нашел свою настоящую аудиторию в шантанных залах „Веселого театра“ на Крюковом канале. Старый анекдот с Фриной, когда-то заставившей умолкнуть своих судей, уже давно пленяет сердца фарсовых актрис. И скидывая, с разрешения пристава, последние dessous, фарсовые Фрины охотно готовы признать себя древнегреческими жрицами. Свобода от рубашки, с унылой бесстрастной навязчивостью проповедываемая Каменским, кажется этим „жрицам красоты“ действительно самой необходимой из всех свобод. Собрав давно протухшие слова о „нежном, как у девушки теле“ молодого студента, о наготе и голизне, приправив их ультрапоэтическими выражениями вроде „здесь цветут цветы и она“, научно обосновав их ссылками на учебник Иловайского и „античными“ примерами, писатель любезно дал Леде „Веселого театра“ случай показать свое тело, слегка прикрытое толстыми нитями поддельных жемчугов. „Пьеса“ Каменского удобна для антрепренера тем, что вместе со свободой от рубашки она приобретает полную свободу от всякой критики. Ее единственное содержание – голое тело г-жи Александровой-Войнаховской – не может быть подвергнуто публичному обсуждению, а все остальное значения не имеет.

Взяв на себя роль инструктора на балах табарен г. Каменский вызвал принципиальный спор о различии между баней и драматическим театром. Но табарен Крюкова канала имеет соответственные театральные законы… Нагота героинь Ф. Сологуба, стих Бальмонта, смелость настоящей поэзии, конечно, были непонятны табарену. Но „Леда“ Каменского оказалась тут вполне на своем месте».

Автор статьи упомянул анекдот о Фрине. Он давно позабыт, и, вероятно, стоит напомнить его содержание современным читателям. Знаменитая своей красотой греческая гетера Фрина, натурщица скульптора Праксителя, послужила моделью для скульптурных и живописных изображений Афродиты. Однажды Фрина чем-то обидела оратора Евфия, и тот принес жалобу в суд, обвинив ее в безбожии, очень серьезном проступке. Защищал Фрину знаменитый оратор Гиперид. Однако его красноречие и веские доводы против ложного обвинения гетеры успеха не имели, и тогда адвокат скинул с нее одежды – красота Фрины произвела такое впечатление на судей, что ее немедленно оправдали.

В конце 1913 года «Веселый театр» закрылся. Л. Л. Пальмский объявил труппе, что «в виду убыточности дела продолжать его не может и задолженность жалования будет артистам уплачена по частям. На просьбу актеров уступить им театр до Великого поста, чтобы закончить сезон на товарищеских началах, руководитель ответил полным согласием. Однако все же спектакли „Веселого театра“ так и не возобновились».