Там, где начинается вселенная

– Ни хрена. Ортодоксалка – она ортодоксалка и есть. Дёрнул чёрт с ней связаться! Чуть что – «Не надо, я не готова». Послать её, что ли…

– Она красивая девчонка.

– Ну да. А толку? Ладно, походим пока вместе… а там видно будет. Но если что – и без неё проживу. Найду ещё и получше.

– Значит, так. Миркванд – это в Миддэле улица, возле самых трущоб. И кварталы неспящих оттуда недалеко. На их территорию мы соваться не будем… пока. Но на Миркванд неспящие часто забредают. По нескольку человек. То, что надо.

Полтора десятка парней и девушек столпились вокруг стола, на котором лежал лист с адресами.

– Дальше – Овитур, – Бернард ткнул пальцем в следующую строчку.

Голос Бернарда звучал тихо и хрипловато. В давней драке ему сильно двинули по шее и что-то там сломали. Потом «что-то» неправильно срослось. Так он сам рассказывал.

Но Бернарду и не нужно разговаривать громко. Его и без этого всегда внимательно слушают. В их организации (они называли себя «организацией») он был старшим. Распоряжался деньгами, которые участники ежемесячно выплачивали в виде вносов. Планировал мероприятия.

Авторитет Бернарда сомнению не подлежал. Даже несмотря на то, что на социальной лестнице Бернард стоял ниже многих других. Ниже Карла, чья мать входила в директорат «Основы» и, естественно, ниже Кейла. Конечно, Бернард был урождённым технократом, но всего только инженером в «Орионе» (он уже работал), и родители его тоже большего не достигли. Но в организации его решения не обсуждались.

– Овитур – это почти центральный Миддэл. Там всё было в порядке, до недавнего времени. Но сейчас начали появляться маби. Позволяют себе покупать дома рядом с нормальными людьми. Надо им напомнить, где их место. Пусть убираются в Эстхелминг.

– Правильно, Бернард! Эта дрянь совсем обнаглела. Дай им волю, скоро полезут и в наш район! – в отличие от вожака, Кейл говорил сбивчиво и взволнованно. Он часто забывал, чему их учил Бернард: никогда не показывать своих истинных чувств. От этого спокойствие самого Бернарда всегда казалось угрожающим. А Кейл после времени вечно злился на себя за несдержанность. Он хотел стать похожим на Бернарда – решительным и в то же время хладнокровным.

Но на этот раз вожак замечания не сделал, покачал головой:

– Ну, мы-то им волю не дадим. И помните, теперь у нас ещё одна проблема: антидоминанты. С ними тоже придётся разбираться. После того, как наладим связь с другими организациями. Объединим силы, и уж тогда… Но завтра у нас только маби и неспящие. Встречаемся в шесть в Железной аллее. А пока все могут быть свободны… Нет, стойте. Я достал ещё кое-какие игрушки, поделим.

Так же как в прошлый раз, были кастеты, ножи-«выкидухи» и «бабочки». Но кроме этого Бернард раздобыл три пистолета. Два лучевика, один из которых он взял себе, а другой отдал Эльвире, своей девушке и ближайшей помощнице. И ещё старый, но вполне рабочий пулевой. Его Бернард вручил Кейлу.

Джесер так обрадовался и удивился, что даже поблагодарить чуть не забыл. Ведь это знак особого расположения – выходит, Бернард высокого мнения о его, Кейла, способностях. Настроение сразу улучшилось, почти забылась стычка с отцом.

Ушёл от Бернарда Кейл вместе с Виолин. Она была одной из четырёх ортодоксалов, входивших в организацию.

На этот счёт Джесера часто одолевали сомнения. Бернард говорил, технократы и ортодоксалы – единственные офстаты, которые должны существовать в обществе. Так-то оно так… Но стоит ли принимать ортодоксалов в организацию? Да, Волин его подружка. Но пользы – что от неё, что от остальных троих – считай, никакой. Они все из довольно состоятельных семей, а ортодоксальские состоятельные семьи помешаны на «правилах хорошего тона» и прочих церемониях. Нерешительные эти ортодоксалы до ужаса. Мямли. Боятся лишний раз в грязь наступить.

Как-нибудь он, Кейл, ещё поговорит об ортодоксалах с Бернардом. С глазу на глаз поговорит.

Виолин крутила в руках кастет, который достался ей при делёжке. Потом спрятала в карман куртки и вздохнула.

– Что-то не нравится мне эта твоя пушка, Кейл…

– Брось, Вио! Ты завтра с нами?

– Д-да… – отозвалась она с лёгкой запинкой.

– Слушай, поехали сейчас ко мне, а?

– К тебе?

– Ну да. Покажу тебе свой дом.

– А твои?

– Кто – мои? Отец и сестра в это время на работе. Одна прислуга дома. Поехали?

– Ну, поехали…

Роскошь Виолин была не в диковинку. Да и маленьким её собственный дом – точнее, дом её родителей – тоже нельзя было назвать. Но у семейства Джесеров – скорее замок, чем дом. И роскошь здешняя какая-то не такая, необычная. Строгая. Величественная. Даже мрачная. Чтобы жить тут, нужна привычка.

– Вот наша галерея, – Кейл кивнул на развешанные по стенам коридора портреты в массивных рамах. – Две трети из этих родственников я знать не знаю. Нет, ну Себастиана Джесера знаю, конечно, – добавил он, увидев, что Виолин задержалась около портрета темноволосого голубоглазого человека, выражение красивого мужественного лица которого говорило об уверенности в себе и чувстве собственного достоинства. – Его все знают.