Там, где растет синий

– О чём это говорит?.. Люди не могут видеть готовый цвет в своих мечтах, фантазиях, галлюцинациях, в человеческом воображении есть только память о предметах, о действиях, то есть там цвета моих состояний, но я не создаю их, а продумываю. Я не могу создать цвет в своей фантазии, как бы ни пытался, это же физика, цвет – электромагнитное излучение, предметы не могут вместе с излучением нырнуть к нам в голову…

– Не могут нырнуть, – повторил хамернап зачарованно.

– Поэтому в Паредем я никогда не смог бы получить синий, сколько бы ни тёр эти листы! И это был хороший контроль над моим состоянием: если бы однажды я добыл синий из листа, это могло бы означать две вещи: либо это реально – то, что там происходило, то есть не было моей фантазией…

– Либо? – не выдержал хамернап.

– Либо я нашёл способ как-то вытянуть Паредем в реальность, то есть материализовать изначально чистую, свободную от материи мысль.

Сэвен ещё раз продемонстрировал свои синие руки.

– И теперь вот, вуаля, добро пожаловать к людям! Доктор Фарул, очень спокойно снимите с меня катуши…

Он тем же бравурным тоном выговорил последнюю фразу, подмигнул хамернапу и упал на пол без сил.

БОЛЬШАЯ ЗЕМЛЯ Конец мысли

Сэвен держал за руку совершенно плотного, проявленного хамернапа, который так разволновался от всего случившегося, что теперь не хотел выбираться из своего рукотворного домика – он закрыл ладонями лицо и не выходил.

– БомБом, прости, я тебя не предупредил, просто не хотел напугать… Тебе тут понравится, подружишься с моим старикашкой Тщетом, он хоть и зануда, но тоже небесполезен… Ты не в обиде?

– Мне нравится вам служить, – пробурчал хамернап, не убирая ладоней.

– И хорошо. Будешь у меня камердинером или лучше так и будешь хамернапом. Устраивай себе печки, где захочешь, развешивай носки, готовь коктейли, хотя вот с живительными жижами у нас не очень тут хорошо…

– Но деревья тут есть? – спросил хамернап, выбираясь осторожно из своего домика.

– Деревья есть, если мало будет, ещё посадим. А теперь ты мог бы посмотреть большую печку в соседней комнате, у нас она называется «камин», можешь поколдовать над ней, как ты любишь.

– О, я так рад, хозяин!

Хамернап убрал ладони от лица, подпрыгнул, исследуя новый вес своего тела, и побежал в соседнюю комнату.

Сэвен проводил его довольным взглядом и обратился к доктору по эмоциям, который сидел тут, приятно увлечённый как всегда (изучал торшер):

– А вы, доктор Фарул, спасибо, что помогли мне создать эту полную прагматизма альтернативную историю для Паредем, иначе я бы эту часть своей памяти никогда бы сюда не перетащил. Знаете, меня как человека все эти фонарики, броны никак бы не заинтересовали, а вот ущемление моего достоинства, спекуляция на мне – такая эмоция людей вроде меня хоть в предыдущую жизнь вернёт!

– Верно, ты быстро смог вспомнить, и тут катуши хорошо помогли, и синий…

– И вы не жалеете, что со мной пошли?

– Я далеко не в убытке: всегда хотел посмотреть, какие у них тут эмоции, у людей.

– С эмоциями тут не очень хорошо, но, думаю, вам в первое время чисто в сравнительной форме мало не покажется… Там для вас комната приготовлена и кабинет, в кабинете вы сможете принимать посетителей, вести психологические практики, пока мы тут с вами торчим, надеюсь, это ненадолго.

– Премного благодарен, Сэвен.

Стратег выправился и поправил несуществующую шляпу. У него на лице заиграла какая-то счастливая мысль.

– А теперь…

– А теперь тебе пора сделать то, для чего мы всё это затеяли! – поддержал Допс.

– Доктор, я немного смущаюсь. Я же о ней почти всё знаю, это нечестно…

– Не обнадёживайся. Женщины феноменально переменчивы.

ТОЛЬКО НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ, ГОВОРИ Завершение, оно же начало

…И дальше Сэвен шёл по кругу в своей голове, а Ши сидела напротив него, она сидела тут, и он бился об неё, как мотылёк о свет, становясь вечным…

– Ладно, не переигрывай, милая. Да, я шёл по кругу в своей голове, но Ши не там возникла. Она пришла сюда как человек, она вот тут сидит, напротив меня. Она меня ещё не знает, и мы не будем вспоминать, и мы будем обычными людьми, заново встретимся, но впервые. Только прошу тебя, пусть она не будет такой чудной, как в Паредем…

– Вот уж! Перестань болтать с автором! Сама решу.

… И они сидели в кафе среди исторических постеров, запертых в композиции растений и цветов, среди табачных эпитетов и передёрнутых занавесок. Но он не ощущал всего этого так, как ощущал, что рядом сидела предначертанная ему женщина, сидела тут, тёплая, смешная, со своими идеями. Она сидела тут, среди размалёванных городов, смущённой геометрии времени (новые конусы событий)  – она была тут не как константа, но как искомое, и хоть других условий в этой задаче не было, стратег готов был её разрешить.

– Скажи что-нибудь из своего. Как ты словами выражаешь…