Там, где живут боги

Женщины обернулись и уставились на взъерошенного, босого Никоса в банном халате. Кейси резким движением выдвинула ящик стола и вынула оттуда три распечатанные фотографии из разных эпох. Мария наклонилась и стала внимательно их рассматривать. С каждой на неё смотрели три абсолютно идентичные женщины, если не считать того, что один снимок был черно-белым, что никак не мешало увидеть стопроцентное сходство.

— Подойди, сынок, — ласково позвала Никоса Деспина.

Никос осторожно, как будто чувствуя, что назад уже пути не будет, сделал два неуверенных шага и взглянул на фотографии. Стоя на трясущихся ногах, он перевёл полный ужаса взгляд сначала на мать, потом на сестёр.

— Вы хотите сказать… что она… существует?! Это не моё воображение?!

Мария умоляюще посмотрела на брата, мол, не поддавайся, они бредят. Но Никос медленно и с абсолютной уверенностью в каждом своём слове произнёс:

— Она в опасности. Афродиту надо спасать!

Его измученное, гордое, полное решительности лицо, казалось, принадлежало другому человеку. В глазах, всегда зияющих бездонной пустотой, блеснул едва заметный золотистый огонёк.

— Ихор, — прошептала Деспина.

— Да, мама. Она пробудила в нем ихор, — уверенно подтвердила Кейси. — Я заметила это ещё на поминках отца.

— Ноги этой девушки не должно быть в нашем доме, — уверенно заявила Мария.

— Поздно, — прищурившись, ответил ей Никос. — Афродита была вчера здесь, вернее, едва успела перешагнуть порог. Её тут же похитил какой-то мужчина прямо перед моим носом.

— Мужчина? — переспросила Кейси. — Как он выглядел?

Будто бы она знала, как выглядят боги!

— Очень здоровый! — сбивчиво стал объяснять Никос. — Он схватил её за руку и поволок за собой, как рабыню.

— Она сопротивлялась? Бедная девушка! — воскликнула Деспина, приложив ладонь к губам.

— Какая девушка? Вас завербовали, неужели вы не понимаете?! — Мария уже не сдерживалась. Она обеспокоенно смотрела на всех членов своей семьи. — Незаконное братство! Им нужны деньги! С меня хватит, я звоню в психиатрическую клинику. И в полицию.

Кейси сорвалась с места, чтобы забрать у сестры телефон.

— Оставь её, дочка. «Археллины» уже выиграли суд. Древнегреческая религия официально стала легальной. Мы ведь живём в свободной от религиозных предрассудков стране, не так ли, дети? Разве не воспитывала я в вас уважение ко всякой вере, будь то ислам или буддизм? Не любви ли ко врагу своему учил Христос?

— Как вы смеете?! — Мария задыхалась. — Богохульство есть самый опасный грех!

— Злость и ненависть — самый опасный грех, милая. Насилие, ложь, прелюбодеяние… Да что я говорю? Ты и без меня перечислишь все заповеди наизусть. Мы не говорим о том, что я усомнилась в существовании Господа Бога и Иисуса из Назарета, сына Девы Марии от Святого Духа, мы говорим о том, что они не единственные в своём роде. И, возможно, не первопроходцы. Что не подтверждает и не опровергает их могущества и правды их учения.

— Ради памяти отца… — Мария запнулась. — Михалиса. Для меня он всегда был и останется единственным отцом. Ради его упокоения в раю Господнем замолчите! Заклинаю вас! Где Ставрос? Если он вас услышит, вы горько пожалеете о своих словах!

— Угрозы! Как это по-христиански! — съехидничала Касьяни. — А знаешь ли ты, что в Древней Элладе не было священной книги с её строгим моральным кодексом, различием между добром и злом и посмертным наказанием? Поклоняться первозданным богам — не значит беспрестанно молиться, грешить, а потом раскаиваться! Это значит чтить законы природы, познавать и принимать себя таким, каким ты был создан, не переставая улучшаться и усовершенствоваться, вступать в контакт со своими божествами посредством философской мысли и любви к естественному! Бог Израиля… Он был другим, и у Него были иные ценности — противочеловеческие законы и противоестественные стремления. Он жесток, потому что Создатель не может наслаждаться страданиями своего народа и уж тем более распинать своих пророков. И Он требовал и продолжает требовать бесконечной любви к Себе!

Мария закрыла уши и пулей вылетела из кухни.

На какое-то время все замолчали.

— Афродита в беде. Её нужно найти и спасти, — прервал тишину Никос. — Я люблю её. Всем сердцем, всей душой, всем разумом и со всем безрассудством, каждой живой клеткой и каждым своим вздохом.

Он говорил это, как будто читал молитву, словно исповедуясь сам перед собой. Казалось, он наслаждался своими словами, впервые принимая себя таким, какой есть. Каким он стал.

— Вы мне поможете отыскать мою Богиню?

Деспина и Касьяни переглянулись.

— Нам понадобится помощь, сынок. Втроём мы слишком слабы.

Деспина взяла в руки телефон и написала сообщение в общую группу членов «Археллинов»: «Одна из Богинь разоблачила себя. Возможны последствия. Нельзя допустить гнева Богов!»

Глава 25 Смертные