Там и Здесь. Хранители рубежей

- И она опять не смогла себя защитить? - гробовым голосом поинтересовался он.

Миха открыл рот, чтобы ответить, но я его опередила и сказал, гордо вскинув подбородок:

- Я его укусила!

- Ну обалденно, - мрачно заключил Соловей. - Из всего арсенала защиты у агента АКОПОС только зубы.

Миха вскинулся.

- Эй, ты поаккуратней. У меня вон, тоже зубы. И когти.

Сол отмахнулся хмуро.

- Ты не сравнивай свои зубы и её, - сказал он. - Алекс свинья. Вы все купили? Надо сдать колбу алхимикам. А тебе, Яра, к целителю.

- Зачем? - не поняла я. - Я конечно замерзла, но оклемаюсь.

Соловей кивнул.

- Угу. Антацидного выпить тебе надо. После кракеновскийх щупалец такое может, гм, приключиться.

Я густо покраснела и больше не поднимала эту тему.

Вопреки моим предположениям, на Буферном рынке мы провели ещё много времени. Список покупок необходимо закрыть, даже если по всей планете прокатится апокалипсис на носороге. В мокрой одежде ужасно неуютно и зябко, я куталась в изъятый медведем плед и считала часы до момента, когда смогу переодеться в сухое. Но прежде нам предстояло ещё пройтись по целой россыпи лавок и закупить какие-то мелочи. В них вошли порошки, набедренные сумки, солнечные очки, какой-то спрей, Миха сказал, что он очень помогает от блох, несколько отрезов ткани для пошива одежды и ведро яиц.

- А яйца зачем? - не поняла я.

- Как зачем? - удивился медведь. - Съесть.

Я все ещё не понимала и предположила:

- Это какие-то особенные яйца? Волшебные?

- Да нет, обычные яйца. Куриные. Отборные.

- И ты спустился под Москву на Буферный рынок, чтобы купить яйца?

- Ну да, - охотно согласился Миха. - Знаешь какие у гоблинов куры? Во! А яйца несут крупные, желтки оранжевые, жирные. Не то, что в Москве, не желток, а одна вода. А моему организму нужно хорошо питаться.

- Яйцами, - уточнила я.

Оборотень кивнул.

- И яйцами тоже.

В подтверждение своих слов медведь вынул из ведра пару яиц и прямо в скорлупе отправил себе в пасть. Она смачно захрустела на его зубищах, а оборотень довольно облизнулся.

Я заметила осторожно:

- Ты бы поаккуратнее с сырыми яйцами. В них всякое может водиться.

Соловей, укладывающий рядом в набедренную сумку какие-то травки, проговорил с усмешкой:

- За него не беспокойся. У Михи такой желудок, что и гвозди переварит.

Минут через десять Миха скрупулезно проверил свой список покупок и с облегчением выдохнул.

- Ну, все куплено. Теперь к Спрутовской с докладом о происшествии.

Мне, конечно, на Буферном рынке понравилось, но для первого раза хватило, особенно учитывая, что успела побывать в погоне и чуть не стала племенной кобылой для мужчины-осьминога. Возвращались мы тем же живописным путем в бурной растительности, но у лифта наткнулись на очередь, которая идет до самой середины рощи.

- Это что за столпотворение? - поинтересовалась я.

Миха раздосадованно сплюнул и крикнул в толпу:

- Твою ж кочерыгу! Эй, чего там такое?

Чей-то зычный голос отозвался:

- Лифт клинит. Поднимает только по одному пассажиру.

- Вот зараза, - выругался медведь и в сердцах ударил лапой по высокой траве.

Соловей недовольно покривился, ещё бы - кому охота стоять в очереди. Он потер подбородок и сказал:

- Можно через город пройти.

- Так долго же, - пробурчал Миха.

Соловей сдвинул плечами.

- Не дольше, чем стоять в очереди на лифт.

Медведь покосился на плотный строй пассажиров, потом на меня, в его взгляде я прочла нескрываемое сомнение, потом проговорил:

- А с Ярославой как? Город сам знаешь, что за место.

Сол скользнул по мне таким взглядом, что мне даже жарко стало, и ведь даже не стесняется. Вот же. Он проговорил:

- Ну да, Ярослава у нас видная, особенно в одеяле и мокрой одежде. Но мы будем за ней приглядывать, чтобы никто на такую красоту не позарился.

От таких слов я растерялась, то ли похвалил, то ли обругал, но на всякий случай сделала вид, что ужасно обиделась.

Мы обошли толпу и двинулись через заросли куда-то вправо. Миха шагает недовольный, хмурый, видимо не хочет пешком отмахивать расстояние. Зато Соловей какой-то ободренный и на меня поглядывает загадочно.

- А что за город? - наконец поинтересовалась я.

Миха только натужно вздохнул, а Соловей ответил:

- Подземный город. Или Подгород. Он сильно старше надземной его части.

- И кто там живет?

- Правильный вопрос, - усмехнулся Соловей. - Там живут те, кто не может открыто жить на поверхности. Гномы и гоблины вроде как официальное население. Но кроме них здесь обосновались те, кого не принял верхний мир.

Я не поняла.

- Например?

Соловей пояснил:

- Например бомжи. Те, кто умудрился добраться до Подгорода и не оказался съеденным по пути одичавшими собаками и гигантскими крысами. Они, можно сказать, эволюционировали в собственный социальный класс и называют себя вольными людьми. Или просто вольными.

- Город бомжей? - морщась переспросила я. - Запах там наверное ещё тот.

- Ты зря так думаешь, - сказал Соловей. - Повторяю. Они отпочковались в отдельный слой. Живут, занимаются делами, создают семьи.

- Ну и чем им тогда сверху не жилось?