Там за Гиндукушем

Конечно, ни дозора, ни боевого охранения курбаши этого отряда выставить и не подумал. Про красную ракету знали все. Кони были наготове, но в седле – ни одного всадника. Сидели кружком на корточках, играли в альчики – в «джа» – на деньги, которые ещё не заработали. Прислушивались к рёву толпы, собравшейся вокруг усадьбы инглизи-ференгов. У курбаши болел живот. Время от времени он уходил вглубь сада и облегчался. За эти занятием его и застали выстрелы, прозвучавшие от усадьбы. Курбаши и не подумал поторопиться. Только крик одного из басмачей: «Красная ракета, Санджар-бек!», заставил его подняться. Басмачи садились в седла, подбирали полы халатов, поправляли оружие. Ждали своего сардара. Сардар – он всегда впереди. На лучшем коне! Правда, если сам не решит иначе.

Не успели джигиты Санджар-бека перекрыть тракт. Коляска, влекомая парой английских жеребцов, молнией промелькнула мимо ворот абрикосового сада, мимо головорезов «Южного заслона», столпившихся в воротах. Санджар-беку только и оставалось, что ударить своего коня камчой.

Началась погоня. Под дикие вопли, улюлюканье и выстрелы на всём скаку по движущейся мишени.

Кудашев оглянулся. Спросил:

– Сколько их?

– Не больше десятка, – ответила Кунигунда. – Кони местные, «персы», только командир на «арабе». Саблями машут. Пока вижу только четыре ствола.

– Пополни обойму пистолета для ближнего боя! Приготовь винчестер. Постарайся снять того, что впереди. Без курбаши отряд не боеспособен!

Через минуту Кунигунда была готова. Персидский тракт – не набережная Темзы. Без рук в экипаже на всём скаку не удержаться. Шёлковым шарфом, использованным в качестве страховочного леера, Уна сумела обезопасить себя в движении от толчков и крутых поворотов. Обернувшись, не облокачиваясь на спинку сидения, держа непростой баланс, сделала один за другим два выстрела. Первому – в курбаши помешал камень под колесом экипажа. Зато вторым был выбит из седла головорез, скакавший рядом. Ещё два выстрела, ещё на одного преследователя меньше. Беспорядочные выстрелы со стороны басмачей пока сделали только одну дырку в чёрном полированном дереве английского экипажа. Кунигунда осмелела. Ещё один выстрел – ещё одна жертва!

– Браво, Артемида! – крикнул, обернувшись, Кудашев. – Ещё минут пять, и мы будем под защитой пулемётов Пенджабского полка! Жаль, мы без кучера. Вдвоём с ними быстрее бы разделались!

Увы, выпустить из рук вожжи при такой скачке  – верная гибель.

Санджар-бек про Пенджабский пехотный полк знал тоже. Как знал, что ференги направляют своих коней именно к лагерю. В лагере не только пехота, там дислоцируются и хорошие кавалеристы, с ними шутки плохи. Лошади мощные, рослые, быстрые и выносливые. Вот, впереди уже виднеется крона старого чинара у поворота налево, к лагерю.

Курбаши сделал манёвр, отсекая ференгов от поворота. Потянул повод влево, срезая диагональю прямой угол, надеясь успеть выйти наперерез преследуемым. Его отряд, растянувшись цепочкой за своим сардаром, без особого успеха продолжал стрелять по экипажу.

Манёвр удался. Кудашеву повернуть к военному лагерю не удалось. Правда, этот манёвр обошёлся курбаши в потерянные двести метров дистанции от преследуемых. Но Санджар-бек знал, кони, запряжённые в экипаж, выдохнутся быстрее, чем его верховые. И тогда в голой степи ференгов ничто не спасёт!

– Эй, братья мои! – крикнул курбаши своим басмачам. – Учитесь стрелять у этой женщины. Но бойтесь убить её! Она будет первым подарком тому, кто убьёт мужчину! Вперёд, смелее!

Но сам скакал уже в арьегарде своего поредевшего отряда. Так положено. В Азии вождь никогда не идет в бой впереди своего войска.

– Джон! – крикнула Уна. – Брось мне штуцер! Винчестер пуст!

Поймав английский дробовик, поняла, для её рук он тяжёл. Видно, и отдача будет соответственно не по её плечу.

– Держись, – крикнул Кудашев, – поворачиваем в горы, к каравансараю Билбил-дех! Там найдём, где укрыться.

Ещё одна бандитская пуля изуродовала кожаную стёганую спинку сиденья экипажа, пробив её рядом с Уной.

Мало-помалу, семь всадников нагоняли беглецов. Впереди скакал, бросив поводья, бородатый мужчина с бритой головой, потерявший в скачке свой войлочный колпак. Он двумя руками целился не в женщину, которая уже была его вожделенной добычей, но в возницу.

Кунигунда навскидку выстрелила в бородача. Он вылетел из седла. Но и Уна не смогла удержать штуцер двенадцатого калибра. Боль в правом плече. Штуцер на полу экипажа. Шелковый шарф, обмотанный вокруг талии и связанный концами за подлокотник сиденья, не позволял дотянуться до оружия.

Дорога пошла в гору. Слева – стена скал и каменных осыпей. Справа – крутой спуск метра в два-три к ручью, каких в горах Загросса хватает. Похоже, скачке скоро придёт конец. Кудашев знал, дорога до Билбил-деха проходима для экипажа, но не на скорости. Он выбирал место, где можно было бы остановиться, и, используя прикрытие, держать оборону.

Басмачей уже не сдерживало расстояние. Их сдерживал «маузер» в руках маленькой белокурой отважной женщины! Ещё двое басмачей пали, попав на мушку её пистолета.