Там за Гиндукушем

Остались одни. Дзебоев протянул Калинину стакан воды.

– Говорите, слушаю. Зачем я вам понадобился?

Калинин заикался, но его можно было понять:

– Это не маковая соломка, это сушёный маньчжурский лимонник!

Дзебоев был невозмутим:

– Я, допустим, знаю, пил на Дальнем из него чай. Это разъяснится. Я направил ваш багаж на экспертизу. Что ещё?

– Освободите меня!

– Будут основания – получите свободу!

– Не забывайтесь, полковник Дзебоев! Вы знаете, кто я такой.

– Знаю. И с каждым днём узнаю вас всё лучше и лучше.

Калинин протянул Дзебоеву лист бумаги.

– У меня для вас «Предписание»,с! Подписано Заведующим Особым отделом  Управления Полиции Туркестанского Края полковником Новиковым.

Дзебоев прочёл вслух резолютивную часть бумаги с вопросительной интонацией:

– … передать подполковнику Калинину дела поручика Войтинского и полевого командира летучего отряда туркмен из Персии Караджа-батыра, афшара из Шираза?

– Так точно,с!

– «Правильно говорят туркмены: боится, значит, уважает!», – подумал Дзебоев. – «Только его «уважение» теперь непременно новым паскудством обернётся!».

Дзебоев вернул Предписание Калинину.

– Этот документ юридической силы не имеет. Я даже принять его от вас, Сергей Никитич, не имею права. Вопрос предвижу, поясняю: Предписание датировано тридцатым апреля и адресовано заведующему Особым отделом Закаспийской области полковнику Дзебоеву. Подписано – полковником Новиковым. Так?

– Так, – подтвердил Калинин.

– Двадцать третьего апреля я получил Приказ, подписанный тем же самым заведующим Особого отдела Управления Полиции Туркестанского края полковником Новиковым с требованием, – Дзебоев процитировал на память: «… освободить от занимаемой должности полковника Отдельного корпуса жандармов Владимира Георгиевича Дзебоева. Назначить заведующим Особым отделом Закаспийской области переводом ротмистра Отдельного корпуса жандармов Иоганна Иоганновича фон Кюстера». Из этого следует, что я, полковник Дзебоев, не являюсь уполномоченным лицом, указанным в вашем Предписании!

Калинин был явно растерян.

Дзебоев продолжил:

– Заведующим Особым отделом утверждён переводом исполняющий обязанности Начальника Жандармского Полицейского Управления Средне-Азиатской железной дороги ротмистр Кюстер Иоганн Иоганнович. Ротмистр Кюстер сдал дела своему непосредственному начальнику генерал-майору Ростов-Малыгину, на днях вернувшемуся из Берлина, где он провёл более пяти месяцев на излечении ишемической болезни сердца. Однако, сдав дела в Управлении железной дороги, ротмистр в Особый отдел к новому месту службы не явился. Исчез ротмистр. Объявлен в розыск. Отсюда следует: нет в Особом отделе  Управления Полиции Закаспийской области лица, уполномоченного решать вопросы, отнесенные к компетенции его Заведующего! Прошу разрешить этот вопрос, потом и поговорим, – попытался закончить разговор полковник Дзебоев.

Калинина не так просто было сбить с толку:

– Я не в курсе ваших кадровых перестановок. У вас должен быть заместитель. Если вы назовёте его, я обращусь к нему.

Полковник Дзебоев давно так никому не улыбался, как в эту минуту подполковнику Калинину:

– Что вы говорите, Сергей Никитич? Майским солнышком голову напекло? Могу стакан арцаха налить, подлечить вас. Не желаете?

И резко сменив тон:

– Кто как не вы без согласования ни со мной, ни с Управлением Туркестанского Края перевели моего заместителя офицером для особых поручений во первое квартирмейстерство Управления Главного Штаба?  В Персию загнали военным агентом. Его супругу без мужниного жалованья оставили!

Калинин побагровел, молчал.

Дзебоев добавил:

– Будет решение из Туркестана – передам вам любые документы! Прошу прощения, но хочу напомнить вам, господин подполковник: Первое квартирмейстерство Главного Штаба не является инстанцией, полномочной получать документацию без уведомления соответствующего министерства. Тем более – у лица, не уполномоченного на подобные действия! Впрочем, возможно, вы рассчитывали именно на это обстоятельство?

Калинин молчал, тупо смотрел на носки своих сапог.

– Еще вопросы? – спросил Дзебоев.

Калинин попытался встать.

– Не спешите,– остановил его Дзебоев. – Теперь вопросы буду задавать я. Не трудитесь изображать из себя лицо неприкосновенное. Речь пойдёт не о ваших разведчиках, а о членах их семей, брошенных вами на произвол судьбы! Попрошу внимания. Не станете со мной сотрудничать, я найду возможность побеседовать либо с Николаем Августовичем Монкевицем, либо с самим Начальником Главного Штаба генералом от кавалерии Яковом Григорьевичем Жилинским!

Подполковник Калинин встал. Не говоря ни слова и не прощаясь, нетвёрдой походкой направился к двери, отворил её.

На самом пороге Калинина остановил голос Дзебоева. В голосе – тяжелые металлические ноты:

– На месте стой! Кругом марш, подполковник Калинин! Я не всё сказал.

Калинину пришлось развернуться. Какой-то почти пьяный кураж на абсолютно трезвую голову заставил его схлестнуться в базарной словесной перебранке с полковником Дзебоевым: