Там за Гиндукушем

… «Какие чувства я испытывал 3 июня у ворот Хивы, читатель может себе представить, когда подумает об опасности, которой я подвергался из-за любого подозрения, вызванного европейскими чертами моего лица, сразу бросавшимися в глаза. Я очень хорошо знал, что хивинский хан, чью жестокость не одобряли даже татары, при таком подозрении поступил бы намного строже, чем туркмены. Я слышал, что хан всех подозрительных чужеземцев отдавал в рабство, что он совсем недавно проделал это с одним индусом якобы княжеского происхождения, и тому отныне суждено наравне с другими рабами таскать повозки с пушками…».

Зашёл проводник принёс чай. Стакан в серебряном подстаканнике, белая салфетка. Спросил:

– Водочки не желаете, ваше высокоблагородие?

Дзебоев оторвался от книги:

– Водки? Нет, не нужно. У вас, господин хороший, от прошлого рейса газет ташкентских не осталось?

– Есть, как же. Разнесу чай, принесу газеты!

Дзебоев пил чай, читал Арминия Вамбери. Хорошо, подлец, пишет, подробно, с деталями. Правда, в книге не хвастается, что за свою жизнь четырежды принимал ислам! Была, значит, необходимость. Что там дальше?

 «… я с ужасом вспоминаю сцены, при которых присутствовал. На наружном дворе я увидел около 300 пленных човдуров; в лохмотьях, измученные многодневным страхом смерти и голодом, они выглядели так, словно встали из могилы. Их уже разделили на две группы: на тех, кто не достиг 40 лет и кого еще можно было продать в рабство или подарить, и тех, кто … должен был понести наказание, объявленное ханом. Первых по 10-15 человек, скованных друг с другом, уводили прочь, остальные терпеливо ожидали исполнения вынесенного им приговора и казались смирными овцами в руках палачей. … Мы должны заметить, что эта жестокость была возмездием за не менее варварский акт, который човдуры совершили прошлой зимой над одним узбекским караваном. Богатый караван в 2000 верблюдов подвергся нападению на пути из Оренбурга в Хиву и был полностью разграблен. Жадные туркмены овладели множеством русских товаров, но этого им было мало, и они отняли у путешественников (большей частью хивинских узбеков) все припасы и платье, так что некоторые умерли в пустыне с голоду, а другие замерзли, и из шестидесяти человек спаслись только восемь. … В Хиве, как и по всей Средней Азии, не знают, в чем состоит жестокость; такое действие считается совершенно естественным, потому что не противоречит обычаям, законам и религии. … Не проходит и дня, чтобы кого-нибудь не уводили с аудиенции у хана под роковое «Алиб барин» –«Взять его!».

Пришёл проводник, принес пачку ташкентских газет недельной давности. Услышав, «повторить!», забрал пустой стакан.

Дзебоев разулся, по удобнее, устроился на своей полке. Развернул газету.  «Туркестанские ведомости». Издаётся и редактируется при канцелярии Туркестанского генерал-губернатора в Ташкенте. Первая полоса – сплошь одна реклама. Впрочем, нужно пробежать глазами. Вот, что-то новенькое. Пригодится. Не у первых же встречных получать информацию. Поездка-то – не официальная! Так, читаем:

«Отель «Регина». Прекрасно обставленные номера от 1 р. 50 коп. При гостинице ресторан - Зимний сад. Первоклассная кухня. Обеды на выбор из 15 блюд. Имеется всегда икра, сёмга, белорыбица и друг.».

Что ещё? Гастрономы Лившица, Косенковой, Филатова, Шнейдера… Господин Керер продает четырёх и шестицилиндровые автомобили «Студебекер» с электрическим освещением по цене три тысячи двести и четыре пятьсот рублей соответственно. Кражи, дебоши, грабежи, суициды, семейные скандалы, гастроли театральные, цирковые…

Это всё мимо!

Вот, наконец, информационные сообщения от имени администрации:

«На повестку заседания думы, имеющего быть сегодня, поставлен вопрос об ассигновании средств на сооружение памятника Императору Александру II в Ташкенте и о выборе для этой цели места. Городская управа в своём докладе в думу предлагает для постройки памятника два места.  Одно – площадь Иосифо-Георгиевской церкви на углу Романовской и Кауфманской улиц, другое – площадка против Александровского парка».

Так, это тоже не то. Видно, не будет информации о работе санитарной службы города. Адреса нет. И нет – ни в канцелярии, ни в Управлении Полиции – ни одного лица, кому можно было бы задать такой простой прямой вопрос, не возбудив нездорового интереса: «Полковник Дзебоев из Закаспия полковника Джунковского разыскивает!».

Впрочем, вот, что-то есть. Общедоступная публикация, адрес-справочник:

«Управлении города Ташкента

Обуховская улица, д.2-9, телеф.292.

Начальник города – полковник Николай Клавдиевич Калмаков.

Помощник начальника города – коллежский советник Владимир Сергеевич Стреченевский.

Секретарь Управления  - титулярный советник Гавриил Иоаннович Голубев.

Письмоводители: титулярный советник Дмитрий Дмитриевич Лавровъ, коллежский регистратор Петр Исаевич Голосков. Письменный переводчик  коллежский регистратор Ишаев.

Полицейское управление русской части.

Шахрисябская улица, телефон 210.

Полицмейстер капитан Степан Осипович Кочан.

Городовой врач статский советник Григорий Георгиевич Феглер.

Полицейские пристава: