Там за Гиндукушем

Тем не менее, взаимовыгодная торговля достаточно серьёзно сдерживалась полным отсутствием в Персии дорог. Не только в европейском понимании «шоссе», но и в русском – «тракт». Та тропа от Тебриза через Тегеран на Мешхед и далее в Афганистан на Герат, которой ходили еще во времена Александра Македонского, Чингиз-хана, Тимура и Надир-шаха, она же – часть Великого Шёлкового Пути, в основном была предназначена для верблюжьих караванов. Кавалерийскому отряду по четыре всадника в ряд по этой дороге не пройти. Двум встретившимся английским фурам не разойтись.

Российская сторона была готова построить необходимые пути сообщения в своей зоне. Равно, как и Английская – в своей. Существовали планы и совместного строительства с севера на юг. Планы эти были осуществлены лишь частично. Правительство шах-ин-шаха с большой неохотой предоставляло права концессии на строительство иностранным компаниям. России удалось построить только дорогу от Асхабада до Кучана. И сразу англичане забили тревогу. Хлынувший поток русских товаров, дешёвых по сравнению с английскими  товарами, мгновенно вытеснил последние с персидского рынка. Даже керосин в Персии продавался в те годы российский. Это – несмотря на то, что Хорремшехре и Бушере уже работали английские нефтеперегонные заводы!

Принцип равновесия в политике позволил англичанам добиться от шаха права на торговое судоходство по реке Карун, что дало им с устройством пароходного сообщения важнейший торговый путь от Персидского залива внутрь Персии.

Успех окрыляет. Уже без особых дипломатических усилий англичане получили концессию на постройку шоссе от города Шуштер, расположенного на Каруне, до Тегерана. Казна шах-ин-шаха начала получать свою долю прибыли. Персидский рынок снова прогнулся под  английскими товарами.

Россия в свою очередь получила концессию на постройку тракта через горы Эльбурса от порта Энзели на Каспийском побережье до Тегерана.

С железными дорогами в Персии в те годы не повезло ни самой Персии, ни России, ни Соединенному Королевству.

С проектами концессий на правительство Персии выходили как предприниматели России, так и англичане. В результате этого противоборства взаимоисключающих экономических и военно-политических интересов железные дороги так и не были построены.

Само собой понятно, что дороги в Персии содержались достаточно безобразно.  Зато охранялись  и контролировались не только силами своих концессионеров, казаками Персидской казачьей бригады, сипаями военных полков южной зоны британского влияния, но и силами отдельных мобильных вооружённых групп – отрядами бахтиаров, шахсевенов, туркмен, пришлых афганских разбойников.

К началу века двадцатого в Персии появилась и окрепла третья весьма влиятельная сила, пользующаяся поддержкой своего государства. Сила, не имеющая своих Генеральных консулов в Персии, но имеющая собственные не только торгово-экономические, но и военно-политические стратегические интересы. Сила, не собирающаяся поступаться своими интересами ни перед Россией, ни перед Соединённым Королевством Великобритании!

Теперь наши путники проходили на своём «Рено» в день по шестьдесят - восемьдесят километров. Это с учётом всех составляющих трудностей автомобильного путешествия по Великому Шёлковому Пути, включая ливень, размокшую глину дороги, острые кремнёвые осколки под фирменными шинами, риск вооружённого нападения бродячих голодных «революционеров», возможный недостаток бензина и непредвиденную поломку авто. К счастью, обошлось.

На десятый день пути дождь закончился. Свежий ветерок разогнал облака. Летнее солнышко быстро подсушило дорогу.

В машине все облегчённо вздогнули. Заулыбались.

Илларион с чувством пропел пару строк какой-то свадебной частушки на армянском языке. Все смеялись. На русский язык такие вещицы не переводятся. Национальный юмор – вещь очень тонкая!

Ближе к полудню Илларион по указанию Кудашева свернул с тракта на просёлочную дорогу. Впереди в сотне метров от большой дороги уже виднелись каменные стены каравансарая.

***

Подъехали. Страшная картина открылась перед нашими путешественниками. Распахнутые полусожжённые ворота каравансарая.

– Илларион, оружие к бою! Остаёшься у автомобиля. Никого близко не подпускай. Кудашев, за мной! – приказал Дзебоев.

Вошли во двор. Дом, которым так гордился Карасакал, стоял с провалившейся крышей. Пустые без рам окна, дверные проёмы без дверей… На месте конюшни одни чёрные обуглившиеся колья и стропилы.

– Пожар! – прошептал Кудашев.

– Хуже, – сказал Дзебоев, – набег!

Кудашев повёл носом. К запаху гари примешивалася приторная тошнотворная волна.

– Там, – шёпотом сказал Кудашев, – на заднем дворе.

Обошли дом. У каменного дувала тела погибших. Не прикрыты ничем. От них отбежал в сторону шакал. Остановился на безопасном расстоянии, оскалился и несколько раз тявкнул на прибывших.

Кудашев нагнулся к земле, сделал вид, что подбирает камень. Шакал исчез.