Там, за зорями. Пять лет спустя

Девушка была уверена, что Леша откажется. Ну кто бы в здравом уме согласился? Ведь ему, несмотря на все заверения Ирины Леонидовны и присутствие в его жизни Маши, все равно было больно. К тому же как можно было просить его о чем-то после всего, что ему пришлось пережить из-за нее? Но Леша согласился. Нет, сейчас не было между ними прежних близких дружеских отношений. Скорее, они приятельствовали, оставаясь прежде всего родителями Маняши. К тому же их музыкальное сотрудничество теперь определялось некоторой суммой денег, которую директор Полянской переводила ребятам. И это было правильно. Леша был с Машей, Злата — с Дорошем. Все вернулось как бы к тому, с чего и началось, как должно было быть, как изначально было предрешено судьбой. Жизнь, как будто спутав однажды карты, теперь все пыталась расставить по местам. Лешка принял предложение Первого канала и стал участником ледового шоу, катаясь в паре с молодой красивой фигуристкой. Маняша, не пропуская, смотрела все передачи, и Злата иногда останавливалась у экрана, глядя, как Блотский, не стесняясь, флиртует с девушкой, обнимает ее, смотрит, как будто стремясь тем самым сообщить всему миру, что он теперь свободен во всех отношениях. Вероятно, у них был роман. Вероятно, из-за этого ушла Маша. Но на нее по большому счету Алексею было наплевать. Он не удерживал ее, как и после шоу легко расстался с фигуристкой.

Злата, глядя на него, видя все это, прекрасно понимала: Леша просто пытается спасти себя. Спасти себя всеми возможными способами, не думая о чувствах девушек, которые были с ним рядом, которые хотели и могли бы подарить ему любовь и нежность. Вот только он в это больше не верил. Им не верил после того, как его предала она, Злата Полянская. Предала его и тот мир, который был их любовью.

— А пойдем-ка, дорогая, к Лешке! — прерывая ход ее мыслей, обратилась к Злате Ирина Леонидовна. — Сегодня смотрела на него, когда он пел на сцене, и у меня появилась идея. Вернее, две. Вы ведь с Алексеем пели когда-то вместе? Дуэтом?

Злата хохотнула.

— Ага! В прошлой жизни. Лет так восемь назад, когда еще и женаты не были! И то это было так, не по-настоящему!

— Но почему? Мне кажется, вы здорово смотрелись на сцене!

— Вы правы! Но, когда мы с Лешкой всерьез занялись своими музыкальными карьерами, стили и направления у нас оказались не просто разными, а совершенно противоположными! И совместить их не получалось! Да, собственно, мы никогда и не думали об этом. Мы были парой в жизни, нам этого было достаточно! А вы к чему клоните, Ирина Леонидовна?

— Пойдем к Лешке, поговорим кой о чем! Извини, что в твой день рождения, но мне прям не терпится кое-что обсудить с вами обоими!

— Вы думаете о дуэте? — спросила Злата, заинтересовавшись.

— Не только о нем! Ну пойдем же!

— Интересненько! — заинтригованно протянула девушка, отправляясь вслед за женщиной. По пути, украдкой оглядев зал и не увидев Дороша, девушка, чувствуя некоторое волнение, хотела было остановиться, сменить направление и поискать его или хотя бы спросить у Кати или Ани, но в последний момент передумала. Сегодня был ее праздник, ее день, сегодня она могла радоваться этому по-настоящему, искренне, от души, наслаждаясь обществом друзей и родных, триумфом и аншлагом, который ей устроили зрители в ДК, при этом не оглядываясь все время на Виталю. Занимаясь любимым делом, получая радость и удовольствие от него, она всегда знала, была абсолютно в этом уверена, что эта радость распространялась на тех, кто был рядом. Им не надо было что-то доказывать и повторять. Эти люди, главные люди в ее жизни, были ее стеной, опорой и оплотом. Тем, чем она дорожила, что ценила больше всего на свете, ее семьей. Это было непоколебимо, и они это знали, как знали и ее. С Дорошем же все было по-другому, но думать сейчас об этом Злате не хотелось.

— Леш, а ведь что ни говори, любит тебя народ! — подходя и улыбаясь, заговорила Злата, протягивая ему бокал с шампанским. — Вот мы сейчас с Ириной Леонидовной обсуждали, как восприняла публика твое возвращение к авторам шестидесятых годов, Окуджаве, Вертинскому, нашим «Песнярам»! Любит тебя наше старшее поколение, любит, и ничего с этим не поделать! Ты им, я думаю, напоминаешь кумиров их молодости, когда выходишь вот так, как сегодня, в строгом костюме и галстуке на сцену!

— Да уж, действительно! Когда на концерт приезжаю и начинаю общаться с публикой, ну, чтобы там прощупать почву и понять, чего ж желают услышать пришедшие на концерт зрители, меня сразу закидывают заявками, и это забытые песни 60-х, песни их молодости, под которые у них есть возможность ностальгировать. Я, кстати, уже завидую некоторым своим коллегам по цеху, у которых на концерте девчонки штабелями, у меня же всего лишь их бабушки и мамы! — самым серьезным тоном и с улыбкой на губах пожаловался им Алексей, заставляя смеяться, взял протянутый бокал.

Совершенно естественным и небрежным жестом он обнял Полянскую за талию и легко коснулся ее бокала.