Тамбера

— Если она останется у нас надолго, нашим обычаям несдобровать, — с горькой уверенностью проговорила Ивари. — Сама посуди! Пока ее здесь не было, моя дочка носила кайн и была довольна. А теперь посмотри на нее! Жизни никакой не стало: подавай ей платье, как у чужеземки, и все! Да если бы даже я была такой богатой, как ты, все равно ни за что бы не позволила своей дочери одеваться по-новому. Срам какой!

— Вон что! Значит, твоя Ривоти хочет носить голландские платья? Да-a, выходит, что я не ошиблась…

— О чем это ты, Вубани?

— А о том, что эта племянница ван Спойлта принесет еще много несчастья.

— Верно, Вубани, верно. Но что мы можем поделать? Ведь она, наверное, сюда вернется? Мы, женщины, оберегаем наши семьи, храним верность адату, а какая от этого польза? Мужчины совсем нас не слушают, все делают по-своему.

— Да-да, и мой муж совсем забыл наши старые обычаи, — вздохнула Вубани.

— А ты думаешь, Ламбару лучше? Пусть Ривоти одевается, как эта голландка, пусть что угодно вытворяет, ему и заботы мало.

Продолжая поверять друг другу свои огорчения, обе женщины пошли в кампунг. На побережье остались одни мужчины. Тесным кольцом они обступили старосту.

— Так велел господин ван Спойлт, — говорил им Имбата. — Хотя его здесь и не будет, мы должны выполнять все, о чем договорились. На то время, пока он в отъезде, за него остается господин Хайтен.

— А что мы должны выполнять? — спросил кто-то.

— Менять рыбу, фрукты и все другое на деньги, — объяснил Имбата. — Только теперь порядок будет иной, мы с ван Спойлтом уже все обсудили, как лучше. С завтрашнего дня все приносят свежую рыбу, овощи, фрукты в одно определенное место, а голландцы будут приходить туда и покупать за деньги, что им нужно. Место, где покупают и продают, называется базар. Давайте теперь решим, где у нас будет этот базар.

— А прямо здесь, на берегу, — предложил Гапипо.

— Далековато от кампунга, — возразил кто-то.

— Это и лучше, — заметил Имбата. — В кампунге грязи не будет.

— Конечно, на берегу лучше всего, — сказал Ламбару.

— Стало быть, завтра несите все не домой голландцам, а сюда, — распорядился Имбата. — Я предупрежу господина Хайтена.

Закончив на этом деловой разговор с односельчанами, староста обратился к Гапипо:

— А ты пойдешь сейчас вместе со мной.

— Может, и я понадоблюсь? — подвернулся Амбало.

— Нет, нам надо кое-что обсудить вдвоем, — ответил Имбата.

Народ стал расходиться по домам.

Солнце было уже высоко. Море подернулось серой туманной дымкой. Откуда-то издалека темной вереницей быстро наплывали тучи, и первые капли дождя уже начали рябить гладкую поверхность моря. Пустынно и тихо стало на побережье, все словно застыло вокруг, не колышутся даже ветви деревьев.

На обломке скалы, о которую еле слышно разбиваются маленькие волны, в сгущающемся сумраке одиноко сидит Тамбера и напряженно всматривается в даль, где еще заметно пятнышко удаляющегося корабля.

Но вот оно исчезло. Тучи тем временем надвигаются все ближе, они уже над головой Тамберы. Налетевший порыв ветра вспугнул тишину; ожили, закачались деревья; зашумела листва. Все вокруг пришло в движе-ние. Один Тамбера неподвижен: он не сводит глаз с того места, где исчез корабль. Набегающие волны обдают его брызгами, лижут ступни его ног, но он ничего не замечает.

Пятеро ребят, сверстников Тамберы, подошли к нему, окликнули. Он вздрогнул, поднялся им навстречу.

— Поедешь с нами на остров Писанг?

— А что там делать?

— Посмотрим, как Умбада на кабанов охотится.

— Тащиться в такую даль!

— Какая же это даль! Можно подумать, тебе не приходилось бывать дальше Писанга.

— Я уже не раз видел, как охотятся на кабанов. Мне это не интересно. Да и дождь.

— Значит, не едешь?

— Нет.

Ребята отправились гурьбой к привязанной неподалеку лодке, забрались в нее и, дружно взявшись за весла, отвалили от берега. Лодка быстро оказалась в открытом море, затанцевала на волнах и в наступивших сумерках скоро исчезла из виду.

Пошел мелкий, но частый дождь. Все окружающее подернулось струящейся сеткой и как-то вдруг ожило, заколыхалось. А Тамбера стоял на скале, словно прирос к ней, не замечая дождя: ему так не хотелось уходить отсюда…

Неподалеку от него к берегу причалила лодка. Из нее выскочили несколько рыбаков и торопливо начали выгружать улов. Тамбера подошел к ним.

— Где это вы поймали такого великана, дядя? Побольше акулы будет, — спросил юноша одного из них.

— У берегов Тимура[16], сынок, — ответил тот.

— Ну и рыбина! Повезло тому, кто ее выловил, на много дней хватит.

— Это голландцам повезло, сынок, к ним в брюхо пойдет.

— Разве они ее поймали?

— Нет, но чтобы получить деньги, придется отдать ее им.

— А-а…

Рыбаки продолжали заниматься своим делом, а Тамбера побрел домой. Он шел, низко опустив голову, не разбирая дороги.

Поравнявшись с домом, в котором жили голландцы, Тамбера поднял голову и остановился, до него донесся раскатистый смех. Во дворе трое голландцев стирали свою одежду.

— …Ну вот, ты и попробуй. Зажмурься покрепче или прикрой ей лицо подушкой! — сказал один из них.