Танатологические мотивы в художественной литературе. Введение в литературоведческую танатологию

Провиденциальный характер смерти лишает ее трагического напряжения. Фатальные представления героев обусловлены и частой смертью на поле боя, и предопределенностью их исхода, предназначенного богами.

Важную роль в тексте Гомера играют последние слова умирающего. Они становятся двигателями дальнейшего действия: Патрокл обещает Гектору скорую смерть, многие воины просят не оставлять их тела врагам, и над ними разворачиваются новые боевые действия. Разговаривающий герой – даже перед самой смертью – специфический знак эпоса и реализации в нем героического модуса; это пример достойного (контролируемого) поведения[122] и источник цитирования для последующих поколений.

Реакция близких людей на гибель героя приводит к возникновению в эпосе трагического модуса[123]. Отцы, матери, жены, друзья, оплакивающие умершего, создают фон для его бессмертного силуэта; создается контраст между непоколебимым героем и взирающим на его подвиги большинством. В то же время антураж оплакивания и погребения – часть ритуальной системы, без которой невозможно представить традиционное сообщество. Героическая смерть здесь требует ее последующего осмысления, закрепляющего образ погибшего в культурной памяти. Вероятно, именно поэтому в финале «Илиады» размещены эпизоды с погребением Патрокла и Гектора.

В средневековом эпосе героика осложняется историческими (пусть и вымышленными) и социально-культурными отношениями: доблесть главных персонажей становится образцом для живущих, частью культурной памяти, обусловливающей рождение этнического самосознания. В то же время здесь используются схожие с гомеровским эпосом приемы повествования о героической смерти. В «Песне о Роланде» присутствуют и провиденциальные мотивы, и подробно описанные подвиги, и последние слова умирающего, и погребальные обряды. Однако из текста исчезает антропоморфный мир богов, влияющих на судьбу персонажей, хотя фатализм воинов по-прежнему остается, но имеет другой историко-культурное происхождение, связанное с христианством:

Почуял граф – приходит смерть ему.
Холодный пот струится по челу.
Идет он под тенистую сосну,
Ложится на зеленую траву,
Свой меч и рог кладет себе на грудь.

К Испании лицо он повернул,

Чтоб было видно Карлу-королю,
Когда он с войском снова будет тут,
Что граф погиб, но победил в бою.
В грехах Роланд покаялся творцу,
Ему в залог перчатку протянул.
Аой!

Почуял граф, что кончен век его.

К Испании он обратил лицо,
Ударил в грудь себя одной рукой:
“Да ниспошлет прощение мне бог,
Мне, кто грешил и в малом и в большом
Со дня, когда я был на свет рожден,
По этот, для меня последний, бой”.
Граф правую перчатку ввысь вознес,
Шлет ангелов за ним с небес господь.
Аой!

Граф под сосною на холме лежит.

К Испании лицо он обратил,
Стал вспоминать о подвигах своих,
О землях, что когда-то покорил,
О милой Франции и о родных,
О Карле, ибо тот его вскормил.
Он плачет – слезы удержать нет сил,
Но помнит о спасении души,
Вновь просит отпустить ему грехи:
“Царю небес, от века чуждый лжи,
Кто Лазаря из мертвых воскресил,
Кем был от львов избавлен Даниил,
Помилуй мою душу и спаси,
Прости мне прегрешения мои”.
Он правую перчатку поднял ввысь.
Приял ее архангел Гавриил.
Граф головою на плечо поник
И, руки на груди сложив, почил.
К нему слетели с неба херувим,
И на водах спаситель Михаил,
И Гавриил-архангел в помощь им.
В рай душу графа понесли они.

[Песнь о Роланде 1964: 72–73][124]