Танец мотылька

Я всегда удивлялся, почему Верхний сам не работает и не выполняет заказы. Говорили, что он сильный Мнемон и умеет не только с памятью работать. Хотя какой у него основной дар я не знаю. Никто не знает. Да и чужими руками легче в грязи копошиться, очевидно же. Истина не меняется оттого, что тебе хочется верить во что-то другое.

«Все, вольно!»

Прокручиваю тысячи раз воспоминания проводницы и сравниваю с голосом шефа. Я уверен на тысячу процентов, что главный маг. Может, шеф понял, что я сомневаюсь и решил сам завершить дело? А если у него тоже есть икс? Нет, это слишком невероятно. Стефа говорила, что я сделаю это. Логика есть. Заманивают меня, а потом поставят перед выбором. Или я, или Вика.

Даже осознавая это, я все равно лечу в огонь, потому что без Крыловой меня нет.

Набираю зашифрованный номер. Никто не отвечает. Ожидаемо.

Через несколько часов набираю еще. Тоже самое.

Какую-то часть дороги я веду машину. Водитель укладывается на заднем сидении и, укутавшись в парку, тихонько похрапывает. Легко управлять простыми людьми: они поддаются корректировке без лишних телодвижений. Надо доверие? Пожалуйста. Надо злость и ярость? Легко. Хотите толпу повести войной на город? Что может быть проще! Надо только несколько магов памяти и два-три восстановителя.

Но. Все это только на уровне кратковременной памяти. Заставить поверить и изменить сознание — невозможно. Потому все эти шаги предпринимаются только в крайне случае, иначе они сжирают силы, как кислота. И магия всегда возвращается бумерангом, всегда есть последствия. У каждого свои, но осадки — вполне материальны. За талант мы платим высокую цену. Никто не всесилен. Кроме суггестора, конечно. Он, говорят, не только может управлять магами, но и корректировать время. Глупость, но кто знает. Если есть телепортация и иллюзии, то почему не может быть тех, кто наш привычный мир видит иначе?

Дорога утомляет монотонностью. Нервы на пределе. Двое суток провалялся на узкой полке и теперь все мышцы выламывает, как от гриппа. Я — натянутая тетива лука. Дерни — порвется, или выстрелит, и жертв будет слишком много. Возможно, настало то самое время, когда вселенная выставляет мне счет. Слишком много я истратил ее даров, да и еще применял их не во благо. Себя защищал, себя вытаскивал из дерьма. Корыстно и эгоистично. Но я готов платить. Только бы Вику спасти.

Часов через пять карта показывает перед Озерным небольшой городок — Луки.

Паркуюсь под навесом около бензобаков.

Пока водитель заправляется, я заваливаюсь в супермаркет купить еды.

На входе сталкиваюсь с тощим высоким парнем с длинным, как у буратино, носом, Тот, глянув мельком на меня, тут же прячет глаза под козырьком кепки. Некоторое время слежу за ним через стекло, но паренек прячется за поворотом и я теряю интерес. Хотел бы навредить, напал бы сразу. Смысл ходить вокруг да около?

Загрузив на заднее сидение пакет с продуктами, я сажусь вперед и жду хозяина машины — дядю Сашу, как он представился. Мужик долго крутится возле окошка кассы.

Снова замечаю парня с остроносой физиономией. Он топчется около водителя и, наклонившись, что-то говорит ему на ухо, а мужик кивает и кивает, словно зачарованный.

Прикипаю к окну. Что за малец? Чего трется возле Александра? Приоткрываю дверь, чтобы вмешаться, но они оба направляются к машине.

Седой усаживается на место водителя, а парнишка забирается назад, отодвинув пакет с едой.

Я оборачиваюсь: пацан, как пацан. На вид не больше двадцати. Но если маг, внешность может быть обманчива. Поджимаю губы. Еще на одного ведомого тратить силы не хочется. Слишком опасно. Если стану овощем, бессмысленно Вику будет искать. В таком состоянии я простого человека даже стакан воды не заставлю выпить. А Верхний — внестепенник — будет дико ржать с моих потуг. Только толку? Засмеять его до смерти?

Видоизменять сознание, навязывать чувства неподвластно никому. Я могу только подправлять память, корректируя ее под свои интересы. Но это очень нестабильное и слабое влияние. Изредка могу создать влечение, похоть, симпатию и все противоположные эмоции. Человек некоторое время считает, что это его мысли и желания, но после обычно испытывает глубокое разочарование. С Викой мне не пришлось навязывать, да и не особо хотелось. Меня по-настоящему тянуло к ней, и вызывать у нее страсть искусственно было бы кощунством. Чтобы человеку вложить другую длительную память нужно много сил и своевременное очищение старой. А это ломает душу не только ведомому, но и магу. Плюс память не навязывает чувств. Человек будет жить и считать, что это его долг, но сам по-настоящему любить или желать не сможет.

— Привет. Я — Аким, — представляется пассажир и протягивает мне костлявую руку.

На первый взгляд в его глазах чисто, но я настораживаюсь. Что-то мне в нем не нравится. Нужно глянуть под веко, чтобы убедиться. Может просто вытурить его?

Я сажусь боком и крепко пожимаю незнакомцу ладонь. Дергаю на себя, чтобы приблизить его лицо и коротко внушить свалить из салона.

Наклонившись, он тихо шепчет:

— Я тоже хочу Вике помочь, Марк…