Танец мотылька

— Кто ты?! — не замечаю, как вытягиваюсь всем корпусом в узкое пространство между сидениями. Второй рукой хватаю пацана за шкирку. Сидение трещит подо мной, вот-вот развалится.

— Аким, — хрипит тощий. Его бейсболка слетает набок. Желтые глазища испуганно бегают туда-сюда.

— Кто послал?

Водитель не обращает внимания на происходящее: игнорирование один из видов манипуляций. Я обезопасил себя, чтобы не бояться говорить по телефону или, чтобы мужик ничего не помнил на тот случай, если придется защищаться от нападений чистильщиков. Хотя сил не было ни на что. С трудом верю, что доеду хоть куда-нибудь.

Мужчина заводит машину. Меня немного заваливает на заднее сидение. Пацана из захвата не выпускаю и, выравниваясь, еще раз хорошенько его встряхиваю.

Аким вдруг вскидывает руку и влипает тонкими пальцами мне в висок.

Я вижу Вику в смирительной рубашке. Ее ноги в бинтах. Вижу, как она вместе с тощим идет по коридору и оставляет за собой кровавые следы.

Вот кто помог ей бежать! Тот самый помощник Зимовских. Но где гарантия, что он помогал ей, а не в ловушку заманивал?

— Ах, ты… — скриплю зубами, сдавливая шею ладонью. Такую тонкую, что прощупываются косточки.

— Ты бы убил ее, Марк. По-другому не получалось ее спасти, — сипит Аким, вцепляясь беспомощно в мою кисть.

Он прав. Тогда я был на грани применить икс. Держался до последнего. Испробовал все. И мягкие, и жесткие способы извлечения. Вика приоткрыла память только после бурного секса, но только на одну секунду. Так не должно быть! Моя магия действовала всегда безошибочно, а здесь — я уперся в стену и…

Разжимаю пальцы и сажусь на место.

Меня задевает не то, что Вика сбежала с чьей-то помощью, а то, что я сам довел ее до такого состояния. Теперь мне жить с этим: ни ей, ни шефу или заказчику, а мне.

Только один раз в жизни я заводил объект в похожее состояние, но там, при первом же нажиме, память раскрылась и я все извлек. Это не оставило на моем сердце особых зазубрин. А здесь я все это время, словно терзал сам себя.

Сцепляю зубы и отворачиваюсь в окно. Хочется заорать. Заскулить раненной собакой, которая вгрызлась в горло хозяину и знает, что ее накажут. Расплата будет — я уверен.

— Рассказывай! — говорю таким тоном, что сам пугаюсь.

— Остынь, Вольный, — дерзко выдает остроносый. — То, что знаю я, тебе знать не обязательно.

Я оборачиваюсь.

— Что ты за чучело? Как для мага памяти слабоват. Кто ты?

Водитель тянется к радио и включает музыку. Он ведет себя отстраненно, будто сам едет в машине.

В перерыве между треками, диктор тараторит новости о надвигающемся циклоне. Советует быть осторожными на дорогах и ожидать снегопада. После нашего жаркого лета, «снег» звучит почти как чудо.

Аким откидывается назад и трет шею. Может, стоило придушить его? Я попытался прочитать доступные воспоминания, но на нем мощный блок. Без разрешения не полазишь в такой голове. Значит, обученный. Точно маг.

— Так кто ты? Что умеешь? И зачем тебе Вика?

— Ничего особенного не умею, — усмехается пассажир. — Зимовские приглядывали за ней. Я кое с чем помогал раньше, как раз после аварии, что вы с Мнемонами подстроили. Дней шесть назад Ян прислал смс-ку найти Вику. Хотя не сказал зачем.

— Когда ты видел их последний раз?

— Неделю назад, может, больше.

Я порывисто выдыхаю.

— Ясно, значит, ты еще не знаешь.

— Что не знаю? — Аким наклоняется. Я не вижу этого, но слышу, как приблизился его голос.

— Ян с Лизкой погибли.

— Твою ж… Как?

— Подозреваю, что Мнемоны или Маттеры напали, но я не знаю точно. Я Вику оттуда едва вытащил.

— И что дальше?

Не отвечаю. Меняю положение ног и, прижавшись сильнее к креслу, откидываюсь на подголовник. Опрометчиво поворачиваться к магу спиной, особенно к незнакомому и непроверенному. Я не знаю, что Акиму нужно на самом деле, но мне плевать.

Я так устал, что игнорирую крики интуиции. Меня оглушают мысли: они льются в голову сплошным потоком и сильным напором, затопляя сознание до краев. Из-за них совсем не слышу окружающий мир.

Если Вика в Озерном — значит, я добровольно прыгаю в ловушку. Они ждут, что я приду за ней. Они этого и хотят. Если же ее там нет — шансов найти девушку практически никаких. Ловлю себя на мысли, что не хочу Крылову найти. Не хочу ступать на знакомую тропу и снова причинять ей боль. Хотя и понимаю, что мой побег — это конец для нас обоих. Что не выбери, все одно и тоже. Пу-сто-та.

И теперь не Крылова мотылек, летящий на свет, а я — мерзкое насекомое, которое бездумно несется в огонь. Я готов сгореть лишь бы унять ураган внутри. Не понимаю причину такого состояния, но и не могу заглушить все это магией. Боль, словно черная дыра, разрастается в груди. И знаю, что корень этого пожара — нелепое задание не оставляющее мне выбора.