Танец мотылька

— Как скажешь, — костлявый тащит Вику в темноту.

Она упирается. Глядит на меня таким проницательным взглядом, словно вспомнила что-то важное.

Я приподнимаю ладонь и бросаю остатки магической энергии в беглецов, чтобы сокрыть их хоть на пару минут.

— Марк, не делай этого. Даже, если я позволю, не забирай… нас… — слышу голос Вики. Некогда задумываться о чем она говорит.

Вглядываюсь в темноту деревьев и уже не вижу ее.

— Вольный, обещай мне! — бросает девушка с отчаяньем.

— Прощай, Виктория, — шепчу я, приподнимаясь.

Бреду в сторону дома навстречу судьбе. Придерживаю живот. Под рукой выступает горячая кровь. Боли нет — я ее просто уже не чувствую. Вторую ладонь выставляю перед собой, словно хочу прочитать боевое заклинание, на которое нет ни капли сил.

Когда захожу внутрь, маги мило беседуют в гостиной. Шеф оборачивается:

— Вольный, зараза, ты мне все перепутал. Куда девчонку дел? Вера, найди ее! Быстро!

— Да, Коля! — женщина вылетает на улицу.

Ноги подкашиваются, но я не успеваю упасть. Верхний подходит очень проворно и припирает меня к стене предплечьем. Хрустят кости и позвонки, а по гортани бежит горькая кровь.

— Мы же все равно ее найдем, только зря силы потратил.

— Я дал ей шанс, — язык заплетается, и у меня больше нет сил говорить, дышать и жить…

Шеф смотрит на меня больше с жалостью, чем со злобой.

— Ты — классный маг, но, как и Ян, нарушаешь правила. Какого хера цепляешься за танцовщицу? Мне ничего не остается, как выдать тебя матери и заодно…

— И что мешает? — тихо говорю я.

— Не-е-ет! Тебе все равно придется довести начатое до конца. Накажу тебя потом, как все закончится. Сейчас мне не выгодно.

Со двора слышен гул голосов. Стучат набойки по деревянному крыльцу. Кто-то заходит в дом.

— Что-то потеряли? Я тут иду, а мне под ноги бросается мой же заказ. Представляете?! — в комнату, придерживая Вику за волосы и шею, заходит Бенедикт. Тот самый врач, который складывал мне ребра. Он тоже Мнемон. Часто крупные дела помогал проворачивать, особенно, когда нужно было добавить пущей трагичности. Но чтобы он еще сам и заказывал Крылову — это неожиданно. Зачем?

За ним, сгорбившись, плетется крысеныш Аким. Я знал, что ему нельзя доверять. Они перестраховались. Все пути нам отрезали.

Верхний держит меня у стены. Я дергаюсь, но силы покидают меня. Обвисаю, как тряпка. Темнота распахивает объятия и обнимает так крепко, что сопротивляться ей уже не получается.

— Вика-а-а…

Глава 36. Дают — бери, бьют — беги

Меня выталкивают из поезда. Я падаю, прощаясь с жизнью, но почти в сантиметре от земли замираю и шлепаюсь в грязь. Поднимая голову, смотрю вслед стремительно удаляющемуся поезду. Кричать бессмысленно. Марк все равно мне теперь не поможет.

Кто-то тянет за волосы, а затем сминает мое тело грубыми руками. Я обвисаю, складываясь пополам. В таком положении становится тяжело дышать. Пытаюсь вырваться, но крепкие объятия сжимаются, и меня подкидывает на несколько метров. Мы летим очень быстро. Пейзаж крутится калейдоскопом. Кровь приливает к голове. Меня мутит, и перед глазами плывут бледные грязные пятна. Мучает вопрос. Почему не убили сразу?

Останавливаемся так же резко. Меня отшвыривает в сторону. Перекатываюсь по земле, а потом натыкаюсь боком на препятствие. Изо рта вырывается стон. Вместе с ним в воздухе растворяется облако пара. Лед колет пальцы, а холод ползет по обнаженной коже рук и ног. От движения корка земли хрустит и наружу продавливается черная влага.

— Спасибо, Бор! — слышу знакомый женский голос. Привстаю на четвереньки. Вера Васильевна? Психотерапевт? Что она здесь делает?

— Я свободен? — гаркает кто-то в стороне.

Поворачиваю голову и вижу человека похожего на гору. Солнце слепит глаза, и я не могу рассмотреть его лицо, но силуэт впечатляющий.

— Да. Подготовь остальных. Мне нужны все.

Бор, не ответив, подпрыгивает и тут же срывается с места. Морозная пыль взметается, застилая глаза и терзая, будто иголками, лицо. И пока я отплевываюсь от нее, мужчина уже испаряется.

— Заходи, Виктория, — говорит женщина и протягивает мне руку.

Я отползаю.

— Не бойся. Ты в безопасности, — она склоняется. Я вижу, как меняются ее радужки. Серый цвет перетекает в алый и назад. Теперь ясно: она тоже маг. И сколько людей еще замешано? — Все хорошо, Вика.

— Сомневаюсь, — хриплю, морщась от боли в ребрах.

Женщина тянет меня за подмышки, заставляя встать, и ведет меня по ступенькам. Дерево скрипит под ногами. Я босая — тапочки слетели в полете, оттого ступни неприятно примерзают к полу.

— Сейчас подлечим ушиб. Бор немного грубый, но он верный и исполнительный. А, главное, быстрый.

— Зачем я вам?

— Правильней будет «почему», — навстречу выходит знакомый человек. Я роюсь в памяти и вспоминаю — Пестов. Тот самый следователь со шрамом.

— И вы?

— Будь Марк благоразумней, тебе не пришлось бы столько страдать, но он уперся, как буйвол, чем навлек на тебя еще больше мучений. Ну, и Реньюеры подлили масла в огонь.

— Но это я не позволила ему! — выкрикиваю неосознанно.

Пестов и психотерапевт перебрасываются взглядами.