Танец мотылька

— Защищаешь своего мучителя? Как интересно, — Николай Владимирович жестом приглашает меня сесть в кресло. — Успокойся для начала.

Приподнимаю подбородок и отворачиваюсь. Не буду подчиняться.

— Сядь! — внезапно гаркает следователь.

Я повинуюсь, сглатывая липкую слюну.

Мужчина располагается напротив. Вера Васильевна молча уходит в другую комнату со стеклянными дверьми, за которыми виднеется обильная зелень.

Пестов складывает перед собой руки и скрещивает пальцы. Он долго глядит в никуда и молчит. Затем поднимает взгляд ясных серых глаз и строго говорит:

— Веди себя смирно, чтобы я не применял силу. Договорились?

Киваю.

— Вика, через несколько дней Марк придет за тобой.

От этих слов по плечам бежит холодок. Меня бросает в дрожь, а сердце почти останавливается.

— Сомневаюсь, — опускаю голову и гляжу на кольцо. Жжения нет, сияния тоже. Значит, мы далеко друг от друга. Пока ехали в поезде, Вольный много рассказывал о том, как работает артефакт связи. Разрыв в три километра лишает его возможности меня найти.

— Не волнуйся, что-нибудь придумает, — ехидно улыбается маг и отклоняется на спинку стула.

Все спланировали? Не я в ловушке, а Марка заманивают в нее. Но почему сразу его не забрали?

— Хороший вопрос, детка, — проговаривает Пестов.

Меня перекашивает. Он читает мысли?!

Мужчина продолжает:

— Он должен дойти до нужной кондиции. Иначе все зря.

— О чем вы?

— Так сложилось, что твоя память находится очень глубоко. Заказчик настоял на том, чтобы доставал ее именно Вольный, но Марк пока не созрел, — Пестов разводит руками, вроде как сожалея. — Для нас важны нюансы, и желание клиента, как ни банально — закон.

— Но зачем кому-то моя память?

— Это секретно. Может, личное, а может, политика. Вероятно, ты была свидетелем чего-то важного и потом память затерли.

— Кто?

— Трудно сказать, — Николай трет переносицу. Он кажется уставшим и разочарованным. — Вера, приведи Вику в порядок и научи открываться. У нас времени всего несколько дней, — говорит мужчина громко, поворачиваясь в сторону стеклянных дверей. — Вера, ты слышишь?!

— Да, хорошо, — женщина отвечает, не выходя к нам. — Крылова, поднимайся наверх. Душ в комнате. На кровати найдешь одежду. Затем спускайся в оранжерею.

Я мысленно перебираю варианты побега. Стоит ли пробовать?

— Нет, — говорит спокойно Пестов. — Смысла нет.

Хочется задать много вопросов, но мужчина смотрит на меня так пристально, что я тушуюсь и ухожу. Мне не страшно, но меня сковывает ощущение неполноценности и тотального контроля надо мной. Будто я кукла на ниточках. Лучше не думать ни о чем и мечтать, что все закончится хорошо.

Два дня тянутся слишком долго. Иногда мне кажется, что я слышу голос Марка. Холодею и покрываюсь липким потом, но потом сон развеивается и я оказываюсь в том же доме в плену у двух магов.

Большую часть времени мы проводим с психотерапевтом в оранжерее. Мне нравится здесь: тепло и уютно. Пышные пальмы и пестрые цветы, в отличие от серого и унылого вида за окном. Сквозь стекло просматривается лес. Он хоть и не сбросил полностью листья, все равно нагоняет стылый ужас.

Меня тренирует Вера Васильевна. Она объясняет, как снимать блок с памяти, чтобы позволять другим ее считывать. Я слабо верю, что это возможно. Да и не маг я вовсе.

Возмущаюсь вслух и заваливаюсь на лавочку возле стены.

— Здесь магом не нужно быть, — говорит женщина. — Это телепатия. Предсказания тоже не используют магические силы. А еще на том же принципе работает интуиция и некоторые виды излечивания. Ты использовала такие, так что сможешь защиту снять. Их можно применять и простому человеку, если знать как. Маги просто умеют пользоваться всеми этими приемами. Но помни, нужна крепкая физическая форма. То есть, можно полечить другого, если у тебя хватает на это сил. Себя полечить получится только если ранение совсем незначительное. Вот почему маги-лекари и восстановители такой дефицит.

Внутри жуткий привкус неправильности, словно все что с нами было, со мной и Марком — это чья-то игра и мы вдвоем скатываемся в пропасть, уготованную заранее. Ловушка захлопывается.

— Вика, если ты поймешь принцип, ты сможешь открывать блок. Вот, смотри, — Вера Васильевна подходит вплотную. Ее серьги мерцают на солнце и слепят глаза. Она прикладывает пальцы к моим вискам.

— Я откроюсь тебе. Попробуй нащупать мерцающую точку. Прислушайся к себе. Здесь, главное, поймать посыл.

— Но как нащупать эту точку?

— Всмотрись в свою темноту. Ты должна увидеть блик или огонек, что угодно. Просто следуй за ним.

Я напрягаюсь. Не думала, что со мной когда-то такое случится. Но кто же может знать будущее? Что говорить о тех людях, что погибли в аварии ради призрачного контейнера в моей голове?

— Вика, у тебя много мусорных мыслей.

— Вы тоже слышите их? — возмущаюсь я.

— Нет. Я по физическим признакам вижу. Руки в кулаки. Губы сжаты и ты их все время кусаешь, а глаза беспокойно что-то ищут за горизонтом. Очисти голову. Окунись в пустоту и тишину. Найди в своем сознании мертвый угол. Только так ты сможешь снять блок или понять, как прочитать другого.