Танец мотылька

— А что так, Маркуша? Я лично не вижу проблемы. Сделай дело и потом просто забудь, как забыл дружбу с Яном и смерть… Ай! — взмахивает рукой Верхний, мол, неважно. — Преступим!

— Да не раскрывается она! И не раскроется! — говорю я с надрывом.

Смотрю в глаза шефа и надеюсь на то, что отступится. Одумается. Разве нет в нем хоть капли человечности?

Что они знают? Что смогли узнать? Видели ли суггестию? Если Вика жива, значит, еще нет. Но как так получилось, что Верхний со своим талантом читать мысли все еще в неведении? Или это просто уловка для меня?

Боюсь думать. Не хочу, чтобы мои мысли выдали ее. Блокируюсь, истрачивая последние капли магии на защиту. Знаю, что внестепенник при желании все равно пробьет ее, но хоть выиграю время. Гляжу исподлобья на Верхнего и лепечу:

— Я испробовал все …

— Не все, — грозно перебивает шеф.

Мотаю головой. Волосы занавешивают глаза черной пеленой. Закидываю их одним движением руки назад, и тут же улетаю от новой магической волны. Врезаюсь спиной в дерево. Хрустят кости, и в позвоночник, будто вонзается копье.

Крик девушки взрывает тишину.

Стекаю по твердому стволу, как кисель, и сваливаюсь камнем в стылую грязь.

— Я не буду Иск применять, — бормочу, превозмогая боль.

— Мне придется тебя заставить.

Вика кричит и рвется ко мне. Ее удерживает женщина. Правильно, не подпускайте. Держите крепче!

Сплевываю кровь на землю и пытаюсь встать. Шеф резво подходит и, выставив перед собой руку, незримым захватом поднимает меня над землей. С рывком припечатывает к дереву. Ребра трещат, а боль ослепляет.

— Твои условия не подходят. Мне нужна информация из головы объекта, и ты ее достанешь! А давай так: или делаешь это, или я сам убью Крылову прямо у тебя на глазах. Как тебе такие условия?

Невидимые тиски, словно раскаленный металл, сжимаются на шее и прожигают кожу. Я закатываю глаза от нехватки воздуха. Сквозь пелену вижу Вику. Она отбивается от женщины и истерически кричит. Родной голос становится сиплым и отчаянным.

— Убейте меня, но ее не трогайте, — слабо шепчу. Речь заглушается биением сердца и воем ветра над головой. От этого кажется, что я не говорю, а только шевелю губами.

— Какое самопожертвование! — взмахивает рукой Верхний. Пронзительные сталистые глаза терзают меня, заставляя жмуриться. Он не должен узнать! — Не смеши, Марк! Мне она без тебя, как шкурка от яблока, — Шеф проводит свободной рукой по своей дряблой шее. Замечаю длинный уродливый шрам, что уходит под ворот его рубашки. Другая рука мага все еще висит в воздухе. Выставив пальцы вперед, он одним движением сдавливает мое горло. Держит на волоске от смерти.

И я понимаю. Не убьет. Будет издеваться, но не убьет. И Вику не тронет, потому что слишком важен заказ. Ублюдок, который готов на все ради власти. Что ему пообещали взамен на Викину память? Сотни молодых магов? Вечную молодость, которую ищут уже десятки столетий? Что?

— Вы — продажная тварь! Почему именно я? Почему Вика? — выдавливаю голосом похожим на скрежет нержавейки. Тиски сжимаются сильней. Огонь расползается по грудной клетке.

— Такой заказ! Так что не ломайся, детка, обработай девочку. Затем сотрешь себе память и живи дальше. Ну, годика три у тебя точно будет, а там боль поутихнет. Так ведь? Не заставляй мне менять твое сознание, тогда хуже будет.

Мне кажется, что шеф темнит и что-то не договаривает.

— Она переходит! Сейчас Икс не применится, а обычным способом память не вытащить, — говорю я с надеждой, что о суггестии Верхний все-таки не знает. Откашливаюсь с хлюпающим в груди звуком.

— Применится, как миленький. Просто последствия будут… ну, мягко сказать, плачевными, — маг хихикает. Его это будто забавляет. — Даю тебе десять минут. После чего ты поймешь, что такое бояться по-настоящему. Думай, Марк!

— Я, — тяжело вздыхаю, — не стану… этого… делать!

— Это мы еще посмотрим, — бросает маг и резко отпускает руку. Я заваливаюсь в грязь. В ребра простреливает новая боль.

Верхний отходит к крыльцу.

— Можешь поговорить с ним. Вика, сделай все правильно. Не вынуждай меня применять силу. Ни к тебе, ни к нему. Вера, оставь ее.

Я скриплю зубами и закрываю глаза. Обработали девушку, подготовили к нашей встрече. Запугали. Невыносимо осознавать, что из этой ловушки нет выхода. Что не выберешь, все равно кто-то пострадает.

— Ма-арк, — шепчет рядом Вика.

Тяжело поднимаю веки. Она дрожит, кутаясь в куртку не по размеру, и плачет.

Меня перекашивает от боли. Сдерживаю крик, закусив губу. Во рту соль и металл смешиваются в гадкий соус.

Девушка склоняется надо мной и целует в висок.

— Зачем ты противишься? Бери, все что нужно. Бери, не мучай себя.

— Ты не понимаешь…

— Я знаю, как отдать. Теперь для тебя это не опасно. Вера Васильевна помогла мне разобраться. Попробуй еще раз, прошу тебя, — Вика говорит тихо и ласково.

Я недоверчиво смотрю в ее болотные глаза. Внушения нет, но и магии тоже… Это бессмысленно.

— Вика, что они наговорили тебе? — шепчу, приподнявшись. Прижимаюсь спиной к дереву. Позади прячется Аким. Но с него помощи, как со слепого дождя полива. Хоть бы смог вывести Крылову.