Танец на цыпочках (СИ)

У него очень тяжёлый и печальный взгляд. В глазах лекаря отражается, что он действительно не видит ничего, кроме случайной статистики своих ошибок, и все его мертвецы раздирают на куски его не отошедшую душу. Мев замирает с открытым ртом, потрясенная встречей.

Катасах отворачивается и начинает говорить.

— Если бы я понял, что такое их хворь. Если бы смог найти Корень малихора. Если бы успел объяснить Винбарру…

— Катасах! Посмотри на Мев! — кричит Мев, и сжимает кулаки, вцепившись в него. Из её рта вылетает только бессвязный шёпот.

— Только на пороге смерти я понял своё малодушие, — он шагает к огню и суёт в него руку, — я потерял самое важное, что может случиться в судьбе человека. Моя minundhanem¹ осталась совсем одна, — рукав туники даже не тлеет, — и вот я здесь. Так мне и надо. Как же я устал. Я не хочу больше быть.

Мев отталкивает его и подходит к его лицу.

— Баран! Ты глупый мёртвый баран! — она заглядывает в его погасшие глаза и вдруг начинает его бить. Её губы дрожат, но она толкает его в грудь и отчаянно стучит туда, где было его сердце, всегда охотно рассказывающее Мев все тайны Катасаха.

— Мев здесь! Мев останется с тобой! Пусть здесь и пусть так, но Мев тоже смертельно устала, — она хрипло и быстро заговорила, — Ты ушёл, и мир начал гибнуть. Ты оставил нас одних. Винбарра больше нет. Пришёл Самозванец и отравил и зверей, и Хранителей, и воду… En on mil frichtimen² нас тоже оставил… Мир сошёл с ума. Мев не справляется, понимаешь? Пусть она будет здесь, только бы с тобой, жрец… — она закрыла руками лицо и расплакалась. — Земля плачет без тебя, Катасах. Земля теряет Мев без тебя, Катасах. Мев умирает от горя, Катасах.

Ей на плечи ложатся тяжёлые ладони.

— Что ты с собой сделала, хранительница мудрости…

Она всхлипывает и смотрит в его глаза.

— Это правда ты, Мев?

— Правда…

— Я всё видел, — он берёт её почерневшую руку с сочащимся порезом и качает головой, — зачем же…

— Потому что Мев не за кого было держаться здесь.

— Потому что Катасах ушёл в смерть?

Мев сердито вытирает слёзы и не отвечает.

— Айдена я тоже видел, — целитель мрачно поджимает губы.

— Ему хорошо быть курносым, да? — она нервно смеется сквозь слёзы.

Великая Смерть, управляющая злыми масками, начала меркнуть и отступать.

С небес посыпался дождь — и через секунду превратился в ливень из пылающей крови. Мев прижала Катасаха к груди, прикрывая собой от огненных полос. Прижала, — и провалилась в обугленную вмятину в его рёбрах.

— Он не хотел, — пробормотал Катасах, — не думай об этом, жрица.

Она зажмурилась, он укрыл её рукой и поцеловал в лоб.

Маленькие пальцы касались острых почерневших рёбер, тёплые слёзы капали туда, где когда-то билось его большое доброе сердце и смешивались с пламенем дождя.

— Думай обо мне как о живом, — шёпотом попросил он.

Мев сжала губы и закивала.

— Давно хотел тебе сказать… Ты моя minundhanem, Мев, — он неловко улыбнулся, — я сразу понял это в тот день, когда тебя увидел. Ну, а я твой баран.

— Мев знает. Потому что ты — её minundhanem, Катасах. И баран. Совсем немножко, ведь да?

Он поцеловал её мокрые глаза.

— По мне никто так не плакал, как ты.

— Сердце Винбарра плакало, жрец.

Они замолчали, сцепив ладони, и сам чёрт бы не разобрал, кто из них был живым, кто — мёртвым.

— Как он умер? — Катасах наморщил лоб, вспоминая свои последние минуты.

— Он невовремя пришёл за тобой. Он поторопился и не завершил перерождение. Хранитель ещё не вошёл в силу, а Винбарр уже начал уходить, — Мев смотрела в огонь, и высохшие слёзы стягивали кожу, напоминали, зачем она здесь. — Таким его и встретила on ol menawi³.

— Я простил его.

— А Мев простила тебя, жрец, — она быстро двигала зрачками, что-то прикидывая. — Кера не вынесла его гибели и пришла к Мев.

— Не может быть, — Катасах засмеялся, — она предложила свою жизнь взамен его? Это было бы очень в её духе.

— Нууу она предложила тело Самоз… брата on ol menawi.

— Он таки не выжил?!

— Что ты, жрец, выжил. Ннно on ol menawi пришлось его убить…

— Какой бардак вы там устроили.! — проговорил он, потирая подбородок.

— Бардак начался, когда мы с Керой нашли Винбарра, и Мев поместила его в тело брата on ol menawi.

— Потому что крепкое тело, — одновременно сказали Мев и Катасах и заулыбались.

— Винбарр хотел вернуть en on mil frichtimen твою связь, а уже потом убирать его. С твоей помощью renaigse⁴ исцелился и стал жрецом, самозванным жрецом. — Мев помрачнела. — Мы зовём его Самозванцем. Он порвал связи по всему острову, отобрал нити жизни, он поглотил en on mil frichtimen, он сделал Винбарра своей частью. Одной из частей.

Катасах молчал и внимательно слушал.

— Ты когда-нибудь видела такое, хранительница мудрости?

— Никогда.

— Я должен поговорить с Константином. А ты иди к его minundhanem, и расскажи ей всё в точности. Они услышат друг друга, я уверен.

— А если он и тебя поглотит?

— Ничего он мне не сделает, — Катасах разжал руку, демонстрируя влажный разрез поперёк ладони, — мы связаны навсегда друг с другом, Мев.

— Ого, — только и пробормотала она, прикладывая к его ладони свою, — а кто его minundhanem?