Танец на цыпочках (СИ)

— Разумеется, on ol menawi, прозванная де Сарде.

Мев замялась.

— Насколько Мев видит, тебе нелегко дается понимание, кто кому есть minundhanem. Как же ты понял?

— Мы говорили с Константином ещё до всего. Он много рассказал об Анне, достаточно, чтобы всё определить.

— А она знает?

— Тебе нужно идти к ней и спрашивать, я не знаю. Я даже не уверен, жива ли она. Ты же знаешь, как мы умираем без своих minundhanem.

— …баран.

— …баран. Твой собственный баран, Мев. И ещё твоего прекрасного зубастого рта.

Хранительница мудрости осмотрелась и шлёпнула себя ладонью по лбу:

— Теперь понятно, почему мы в Серене. Почему Мев в Серене. Потому что on ol menawi сейчас здесь. Знаешь, а ведь Мев уже была здесь однажды… — она начала нервно перебирать пальцы.

— Не рассказывай, это я уже тоже знаю, — Катасах вздохнул и прижал её к себе.

— Мне надо идти…

— Иди спокойно. Теперь мы никогда не потеряем друг друга. Ты у меня здесь, — Катасах крепко похлопал себя по груди.

Грудь была совершенно такой, какой её не раз видела Мев на ИХ Праздниках. Она улыбнулась и открыла глаза.

***

Де Сарде снится чёрная река. Холодная, зловещая. Берега засыпаны не то снегом, не то пеплом. Она стоит на берегу и чувствует непреодолимое желание потрогать воду рукой, но в то же время ощущает дикий иррациональный страх перед этой водой. Оскальзывается, удерживает равновесие. Тянется снова. Снова отшатывается. Бесконечно зацикленный сон.

При следующей попытке не упасть её хватает маленькая цепкая ладонь и с силой тянет прочь от воды, выше к берегу. Де Сарде удивлённо смотрит на своё белое запястье и видит на нем след мокрого отпечатка.

— Привет, on ol menawi по прозвищу де Сарде, — говорит знакомый голос с хрипотцой, и Анна узнаёт хранительницу мудрости. — На, пей. У Мев к тебе дело.

Анна машинально берет плошку с чем-то пахучим и отхлёбывает чай.

— Мев будет говорить, а ты спрашивай. Важные вещи, Анна.

Услышав своё имя, де Сарде наконец выходит из оцепенения.

Анна моргает, тревожно оглядывается на реку.

— Опять… — неожиданно тоскливо произносит она. — Я не хочу. Не хочу больше. Хватит с меня Тир-Фради.

— Ты должна вернуться, on ol menawi. Твой minundhanem по пояс в этих чёрных водах. Когда minundhanem далеко, мы начинаем умирать. Ты сейчас умираешь, как умирала Мев, когда вы с братом убили наших с Керой minundhanem. — Мев закидывает в рот что-то чёрное и хрустит, скосив глаза на подурневшую, словно высушенную горем, де Сарде. — Он заходит всё глубже и уносит с собой в смерть всех, до кого дотягивается.

— О чём ты? — Анна вновь несколько раз моргает и снова смотри на Мев уже чуть более осмысленно. — Случилось что-то плохое? Я не понимаю. Куда я должна вернуться? И мой… кто?..

— Да, on ol menawi, случилось. Когда после вашего прихода ушел ещё один minundhanem, Кера не смогла пережить это. Да и сам Винбарр тоже не стал принимать свою судьбу… В общем Мев ей сказала искать крепкое тело, — Мев активно жестикулирует, стараясь снабдить дополнительным смыслом слова. — Твой minundhanem. Renaigse. Брат. Он подошёл, потому что мой minundhanem отдал ему свою силу. Мев сделала, что должна была. Но твой minundhanem вернулся не один. И он начал отнимать жизни и перевязывать нити.

Хранительница мудрости машет на воду тёмной, словно трупной, рукой:

— Renaigse тянет нити и кормит своего гостя, Анна. Мев никогда не видела такого. Ты нужна Тир-Фради. Твой minundhanem тебя послушает.

Анна вздрагивает, трёт глаза, мотает головой — так, будто пытается отогнать сонливость, будто пытается проснуться.

— Мев, — медленно выдыхает она. — Я не понимаю, ком ты говоришь. Я не понимаю, кого ты зовёшь моим возлюбленным. Я не понимаю, зачем теперь ещё и ты пришла мучить меня. Я сделала то, чего вы все от меня требовали. Что ещё я должна сделать, что ещё отдать? Я отдала уже всё, что могла, Мев. Меня самой уже почти не осталось. Уходи, пожалуйста. Уходи.

— Да что б тебе камни варить, — вздыхает Мев, хватая Анну за лицо и приближая к ней стремительно мертвеющие застывшие глаза. Мев вынимает их из своей головы и кладет в глазницы Анны. Она вставляет пальцы ей в уши и рвёт барабанные перепонки, оцепеневшая Анна только слышит их нежное потрескивание. Вглядываясь, она чётче видит Мев, — перед ней не полумёртвое страшилище, а невысокое создание с большими грустными глазами и мелкими цветами на рожках. Ей начинают мерещиться стоны и плач. Анна в отчаянии смотрит на Мев.

— Смотри сама, on ol menawi.

Не понимая, куда смотреть, та смотрит на Мев. Хранительница мудрости широко разевает рот, и Анна падает в её бездонную зубастую пасть.

Она вскакивает от удара об землю и видит… Константина?! Тот приподнимается на локтях и смотрит на неё. Рядом стоит Кера. Она поскуливает, ёрзает и нетерпеливо мнётся.

Анна говорит голосом Мев:

— Кера, не подходи к нему. Кто ещё там? Мев не понимает.

По лицу Константина бегут тени, вот — злое лицо Винбарра, вот удивленный он сам, а это… что ЭТО такое? Анна вытирает нос локтем и разводит руками.