Читаем Танец песчинок полностью

Танец песчинок

– Я и говорю прямо, – Рюманов цедил в тон мне и, как казалось, это доставляло ему удовольствие. – Ваш друг в плену у вашей любовницы. И понимая, кем она является, я не жду, что в этой ситуации с ним случится что-то хорошее. А кем он является, не подскажите?

– Не знаю, – я убрал руку и вцепился в скобы на корпусе вездехода. – Но он не-человек. У него глаза жёлтые.

Я сказал это потому, что мне захотелось сказать. И ещё потому, что не сомневался – барон не врёт. Факты именно таковы, как он их преподносит. А раз так – тайна Шустера уже не имеет значения.

Фактически, я предал его ещё в самый первый раз, когда спрашивал у Канга. Затем предал второй, у Легбы. А теперь это уже просто стало делом привычки.

– Любопытно, – пробормотал барон. – Но уже не имеет значения. Не желаете ли залезть внутрь? Вездеход вообще-то не предназначен, чтобы на нём ездили так, верхом. Я просто красовался.

Рюманов как-то виновато передёрнул плечами, и в этом жесте я тоже увидел правду. Такую, какая она и была.

– Зачем вы следили за мной? – спросил я.

– Хотел убедиться, что с вами всё будет в порядке, княже. Я и за другом вашим следил, и только благодаря этому узнал, что с ним сейчас происходит. Не будете же вы отрицать, что эта моя вольность оказалась предусмотрительной.

– Это не ответ на вопрос, – я помотал головой. – Что ещё за предусмотрительность? Мне казалось, мы с вами враги.

До этого дня я думал, что видел все улыбки барона Рюманова, но сейчас мне открылась ещё одна. Едкая, ехидная и очень заразительная. Мы несколько секунд так улыбались друг другу.

– Мы с вами никогда не были врагами, – Рюманов говорил медленно и вкрадчиво, но я слышал его, несмотря на шум ветра в ушах. – Просто мне удобно было, чтобы вы так думали. И чтобы все остальные так думали. Поверьте, княже, я охраняю ваш покой с момента появления в Медине. Вот уже десять лет, если мне память не изменяет.

Ещё один щелчок в голове, и картинка встала на место, но осматривать её прямо сейчас я не стал – как-нибудь позже, в более спокойной обстановке. К тому же, вездеход уже останавливался.

Прямо передо мной виднелась дверь, которая вела в «Запах мамбо». Окна были зашторены, вокруг ни души, а над самим баром повисла атмосфера тягучей беспросветности. Я даже невольно поёжился.

– Будьте осторожны, – сказал Барон ровным тоном. – Вам, как я полагаю, ничего не грозит. Может быть, только постараются задержать или обездвижить, чтобы вы не мешали. Легба фон Гётце, при всей кровожадности религии, которую она представляет, добрый и запутавшийся человек. Даже сейчас она просто совершает ошибку, хотя ещё и не подозревает об этом.

– Не хотите ли тогда пойти вместе со мной, чтобы растолковать ей это?

– Это вы зря, княже, – Рюманов вновь обрёл холодность. – Одно моё присутствие может побудить Легбу к необдуманным действиям. А вздумай я вмешаться… боюсь, тогда вообще непонятно, что будет дальше. К тому же, я охраняю ваш покой, а вот друзей своих, будьте добры, спасайте сами.

Последнюю фразу он произнёс твёрдо и решительно. За этим стояло куда больше, чем барон старался показать, но я не стал ничего говорить. В нарисовавшейся в моём мозгу картинке барон действительно должен был вести себя именно так. Моя охрана – это не единственная его цель в Медине.

– Ну что ж… – пробормотал я и принялся спускаться.

С каждым шагом ближе ко входу в бар я чувствовал подступающую слабость. Атмосфера беспросветности, почудившаяся мне, действительно имела место. И чем ближе я подходил, тем больше чувствовал её давление. Ноги задрожали, руки затряслись, а в горле пересохло. Меня попеременно бросало то в жар, то в холод, но я продолжал идти, понимая, что если остановлюсь, то не смогу заставить себя сделать новую попытку.

А я хотел оказаться внутри. Я был виноват в происходящем и должен был остановить всё это. Но, помимо всего, мне было интересно увидеть, что же происходит внутри. За этим скрывались ответы на вопросы, которые меня терзали.

– Будьте осторожны! – выкрикнул Рюманов. – Мои люди помогут, если что-то пойдёт не так, но внутри вы можете рассчитывать только на себя!

Послышался резкий лязгающий звук гусениц. Барон снова пробурчал что-то неразборчивое, и вскоре шум мотора стих.

Я остался один, но, собственно говоря, так было всегда. Мои мнимые друзья оказались не такими простыми, как следовало думать, а враги, оказывается, занимались тем, что спасали жизни. Иногда даже мою… Я не знал, что мне предстоит увидеть внутри, но протянул руку и повернул ручку входной двери, размышляя, получится ли у Легбы и Шустера удивить меня.

Я был бы не против, если бы всё сложилось иначе.