Таня Гроттер и кольца Четырёх Стихий (СИ)

Слой снега в высоту достигал уровня её груди. Она опёрлась ладонями о края ямы и, после нескольких неудачных попыток, сопровождаемых падениями и увесистыми смерзшимися кусками снега, сыплющимися на её вымокшие волосы, лицо и одежду, всё-таки выбралась на поверхность. К этому времени мозг Тани вполне вернул себе возможность рационально мыслить и быстро просчитывал варианты. Почти сразу ведьма поняла, что находится на крыше Башни Привидений, а острое «нечто», ставшее причиной падения — её шпиль, венчавший башенку, соседствующую с покрытым — как и всё вокруг — толстым слоем снега каменным шаром, на котором когда-то, невыносимо давно, на их выпускном вечере стоял мальчишка-Бейбарсов. Самоуверенный, недоверчивый мальчишка, угрожавший, что спрыгнет, если она не выполнит очередную его прихоть. И, к тому же, талантливый лжец. Ну и хороша же она была так повестись на его дешевое представление!

Припомнив тот вечер, Таня хмыкнула. Ей показалось, что он был в какой-то другой жизни — настолько эта старая история в эту минуту представилась ей нереальной и незначительной. Но, вспоминая, сейчас она понимала и кое-что ещё, чего не осознавала, да и не могла осознать тогда. В тот вечер на крыше Бейбарсов казался ей кем-то чужим, опасным, но взрослым и точно знающим, чего хочет. Тогда она напрочь не могла понять ход его мыслей и его поступки, сейчас же ей всё это казалось даже чересчур простым.

Он был просто мальчишкой. Чокнутая старуха годами внушала ему свою извращенную, прогнившую философию превосходства силы, а тут ещё в сознание подмешался двойник из параллельного мира, который был и того хуже. Если до этого Глеб балансировал на грани адекватного поведения настолько, насколько вообще мог после полученного на Алтае «воспитания» — а балансировал он довольно неплохо, ведь не зря же понравился, всё-таки понравился ей тогда, в первые недели их знакомства, во время всей заварухи с колодцем Посейдона — то Гулеб сорвал ему крышу, и прошло довольно много времени, прежде чем Глеб подавил его влияние. Возможно она обратила бы на эти странные перепады его поведения больше внимания, если бы сама тогда, помимо всего прочего, не была так заморочена аналогичной проблемой со своим собственным двойником, Таньей. Та тоже ей хорошенько душу разбередила и соли на раны бухнула целый пуд, но такой сволочью, как Гулеб, всё же не была. С ней было легче. С ней можно было договориться. Гулеб, судя по всему, на компромиссы не шёл, и давил Глеба до тех пор, пока он не взял себя в руки и не дал отпор… или пока Ванька через зеркало Тантала ему не помог. Да, скорее всего, всё было именно так. Скорее всего…

«Кольца!» — вспышкой пронеслось в отвлёкшемся Танином сознании. Это слово подействовало на неё сильнее любого отрезвляющего заклинания и разом выкинуло из головы и Бейбарсова, и её злополучный выпускной. Пробравшись к еле определённому ею, предположительному местонахождению люка, Таня немеющими пальцами нащупала в переднем кармане (абсолютно сухом, в отличие от остальной части джинс, из которых можно было воду выжимать) тонкий обод, проверяя, на месте ли кольцо. По мере приближения к Тибидохсу оно нагревалось, но она этого и не заметила. Ожог сейчас показался бы Тане приятным тёплым покалыванием.

С люком пришлось возиться минут пять. Таня испробовала несколько заклинаний, чтоб в начале очистить его от снега, а затем открыть, прежде, чем он поддался. К своей досаде, при этом она обнаружила, что ни одна искра, сорвавшаяся с её перстня, не была зелёной — только ярко-алые. А когда Тане уже всё порядком остолигулило, и она обозлилась на люк, не желающий откидываться в самый неподходящий момент, когда каждая секунда на счету, с перстня, растопив ледяную корку на нем, сорвалась и вовсе белая искра, в которой промелькнул слегка заметный голубой оттенок, очень уж смахивающий на некромагический.

Крышка люка лязгнула и с грохотом отлетела, Таня же так и осталась стоять, глядя на место, куда ударила искра и пытаясь обуздать снова поднявшуюся внутри волну паники. Перстень, от возмущения растерявший свой занудный тон и любимые латинские цитаты, только взвизгнул: «Батюшки-светы, и это моя внучка! Хвала Древниру, я до этого не дожил!»

— Молчи, дед, молчи! — треснувшими губами отчеканила Таня.

Ей вдруг стало страшно, очень страшно. Показалось, что в завывании вьюги, бушующей на крыше, она слышит злобный, протяжный смех мёртвой старухи.

«К Сарданапалу! Немедленно!» — опомнилась Таня.

Ведьма спрыгнула в люк и кинулась вниз по лестнице, оскальзываясь на льду. Ступеньки мелькали под ногами и расплывались в глазах. Таня прекрасно понимала, что может случиться, не успей она вовремя. А вариантов было целых два, причём в обоих из них миру явно наставала полная крышка.