Танки возвращаются в бой

В первых числах февраля, потеряв надежду прорваться в направлении Прейс-Холлянд, гитлеровцы усилили нажим на побережье и ворвались в Толькемит. Отсюда они рассчитывали достичь Эльбинга. Однако и эта попытка не увенчалась успехом. 4 февраля танковая бригада Станиславского стремительным ударом вернула Толькемит.

Ожесточенные бои продолжались непрерывно 15 суток. Усилившиеся морозы сменялись оттепелями. Не только автомашинам, но и танкам стало трудно передвигаться по дорогам.

На участке шоссе Зукказе — Эльбинг оказались в кювете почти все танки «Шерман», менявшие рубеж (нам так и не удалось «подковать» их).

— Как вас угораздило завалить в кювет столько машин? — спросил я майора, который вел колонну.

— И не спрашивайте, — с отчаянием ответил он. — За какие грехи нам достались эти калеки? На них только по асфальту на парады ходить. А тут... Здорово нам союзники «помогли».

— Да, дела... Выход один: обрубайте перед гусеницами лед и подводите под них буксирные тросы. Иначе без тягачей не вылезете.

Только я отъехал, где-то рядом заговорили пушки, дробно застучали автоматные очереди. Позднее выяснилось, что группа фашистских автоматчиков и две самоходки, проникшие через нашу оборону, атаковали застрявшие в кюветах танки.

Встречи с бродячими группами гитлеровцев стали теперь нередким явлением. Подтянув свежие части из глубины Восточной Пруссии, немцы усиливали нажим на наши позиции. Одновременно противник начал применять новую тактику: просачивание небольшими группами. Подразделения вражеской пехоты пробирались иногда в глубину наших боевых порядков и доходили даже до штабов соединений. Был случай, когда целая рота немцев неожиданно вышла прямо к хутору, в котором размещался командный пункт армии.

Начальник штаба Г. С. Сидорович оторвался от карты и, подняв трубку полевого телефона, приказал коменданту штаба:

— Возьмите два бронетранспортера роты охраны и взвод солдат и уничтожьте непрошеных гостей.

Через пятнадцать минут, выехав на шоссе, я увидел, как два наших бронетранспортера и две самоходки расстреливали вражескую пехоту. Пытаясь спастись, гитлеровцы бежали в ближайший населенный пункт. Но там находились наши мотоциклисты. Они не оплошали.

Под вечер Козлов доложил:

— Только вы выехали, чуть не к хате подошли фрицевские автоматчики, а за ними, со стороны лесочка, еще и еще... Прямо на домик командующего поперли.

— Вам пришлось подраться?

— Нет. А роту охраны майор Сало раза четыре поднимал по тревоге. Бронетранспортеры все время носились по хутору.

Штаб, конечно, мог отойти в более безопасное место. Но генерал Сидорович не сделал этого. Он спокойно руководил действиями войск, используя все средства связи.

Руководил и тогда, когда светящиеся нити пулеметных и автоматных трасс проносились мимо окон его домика и задевали за чешуйчатые крыши строений. Отойти — означало посеять в умах командиров сомнение, неуверенность. А ведь они сражались почти рядом.

Наши войска не ограничивались только сдерживанием противника, а периодически наносили короткие, но мощные удары. Силы гитлеровцев стали истощаться. Тогда-то и была дана команда штурмовать Эльбинг. В город ворвались стрелковые соединения. Было это 10 февраля.

В Эльбииг я приехал на второй день после взятия. В узких улицах, зажатых серыми громадами старинных каменных зданий, застоялся запах пороховой гари. На одной из площадей застыли несколько подбитых танков, оставленных бригадой Михайлова еще после первых атак. Я начал осматривать их. В это время подъехал генерал Синенко. Лицо его посерело, глаза опухли, но былой энергии не убавилось. Он легко соскочил с «виллиса» и подошел ко мне.

— Помоги им, — сказал Максим Денисович, показывая на подбитые машины. — Да поскорей. Со вчерашнего дня мы перешли в распоряжение третьего Белорусского фронта и вместе с сорок восьмой армией будем доколачивать отрезанную группировку. Так что танки Михайлову очень пригодятся.

— Все будет в порядке. Летучки уже здесь, да и ремонтники Бочагина на подходе. Завтра же часть машин вернется домой.

— Это дело... А я спешу. Надо посмотреть, что творится на западной окраине...

У одного танка уже возился Протасов.

— Вот, проклятые, наковыряли, — бормотал он. — Башенный люк повредили, сверху, что ли, стреляли?

— А вы что же, Сергей Степанович, хотели, чтобы вас миловали за такое угощение? С балконов фаустники били по вашим танкам.

— Оно конечно... Только танки очень нужны.

— Так скорей восстанавливайте. На сгоревших, наверное, есть годные агрегаты, комбинируйте!

У другого танка развернулась летучка, настраивался кран-стрела. Здесь, в центре города, по существу, создавался СПАМ.