Танские новеллы

Узнав, что едет посланец из Линбяо, Мэй спросила у своих приближенных:

— Откуда прибыл посол, не посылали ли его за мною?

— Это едет посланец с данью из далеких стран, он везет фаворитке Ян личжи[254], — сказали в ответ.

Мэй заплакала от обиды.

Когда император принимал чужеземных послов во дворце Венчиков цветов, он приказал запечатать в пакет одно ху жемчуга и потихоньку отвезти Мэй. Но она не приняла подарка и, передав посланцу стихи, сказала:

— Отдайте от меня государю.

Стихи гласили:

Листьям ивы подобные брови не крашу,
Пудрой влажной от слез, я испачкала платье.
В этих «Длинных воротах» я не наряжаюсь,
Жемчугами ли можно меня успокоить?

Прочтя это, император сильно опечалился; он приказал музыкантам сочинить для этих стихов мелодию. Отсюда и ведет свое название «Одно ху жемчуга».

Впоследствии, когда восстал Ань Лу-шань, император отправился на запад, а Тай-чжэнь умерла. Вернувшись обратно, император разыскивал Мэй, но не мог ее найти. Опечалившись, он решил, что во время мятежа она бежала в другие места. Был издан специальный указ, обещавший тому, кто ее найдет, повышение на два ранга по лестнице чинов и миллион медных монет. Но поиски ни к чему не привели. Тогда император приказал монахам-волшебникам подняться на воздух, лететь в обитель духов и найти ее там. Ее искали на небе и на земле, но найти не смогли.

Какой-то евнух поднес императору портрет Мэй. Император, сказав, что портрет очень похож, но ее уже нет в живых, написал на нем следующие стихи:

Я тебя вспоминаю в Пурпурном дворце —
Как была безыскусна твоя красота!
Хоть рисунок на шелке и очень похож, —
Но чудесные очи не видят людей.

Прочтя вслух свои стихи, он заплакал и приказал выгравировать портрет Мэй на камне.

Как-то летом император заснул средь белого дня и вдруг словно увидел Мэй, которая, плача, стояла среди бамбуков, закрыв лицо руками; она была похожа на цветок, покрытый росой и туманом.

— Когда вы скрылись, государь, — сказала она, — меня убили мятежники. Люди из жалости похоронили мои останки у сливового дерева, к востоку от озера.

Испуганный император проснулся весь в поту. Он немедленно приказал раскопать землю у озера Тайи, но там ничего не нашли. Сильно опечаленный, император вдруг вспомнил, что у озера Теплых источников растет больше десятка сливовых деревьев; не там ли она лежит? Император приказал подать колесницу и сам отправился туда. Между деревьями в чане со спиртом, зарытом в землю на глубину всего лишь три чи, нашли ее тело, завернутое в парчевый покров.

Император был совершенно убит горем, приближенные не могли поднять на него глаз; он стал искать рану на теле Мэй и увидел след меча под ребром.

Император сам сочинил эпитафию и похоронил Мэй со всеми почестями, полагающимися при погребении фаворитки.

Похвальное слово[255] ей гласило:

«С тех пор, как Мин Хуан уехал из Лучжоу, он славу приобрел великую повсюду; охотился в районах Ху и Ду. Дружил он смолоду с героями, с их помощью поднялся и трона он достиг; он царствовал лет пятьдесят; народ поддерживал и уважал его. Широко жил он и богато, имел он сотни сыновей и внуков и тысячи красавиц во дворцах. Уж к старости он встретил Ян гуй-фэй; из-за нее он изменил трем великим основам жизни[256]; покой смутил в стране, себя сгубил и трон свой обесславил; жалел об этом, только поздно было! Все потому, что ею покорен был, о ней одной мечтал. Еще до Ян, среди его подруг любовью прежде пользовалась Цзян, чья красота внушила злобу Ян; об этом государь, казалось, мог бы знать. На языке у всех лишь было, что поступил он против воли неба, что изменил заветам предков царских и виноватыми считали фаворитку и самого его. Никто не знал тогда, что Мин Хуан на старости жестоким станет, что в день один трех сыновей своих убьет, как будто муравьев ногой раздавит. Бежал, скрывался он, потом вернулся, власть сыну передал, сам разума лишился, всех убивал, один лишь жить хотел; он одинокое влачил существованье, и весь народ его скорбел об этом. И в Толкованиях к канону мудреца ведь сказано:

«Участь тех, кого не любишь, постигнет тех, кого ты любишь» — вот так карает небо!

Закон возмездья нерушим. Неужели только эти две особы виновны в том, что с ним случилось?».

* * *